Все трое замерли, как вкопанные, разглядывая ее масляными оценивающими взглядами и глупо «гыгыкая» между собой.
Именно «гыгыкая», подобно местной гопоте из ближайшей подворотни.
Сказать, что Ирине стало не по себе — не отразить и сотой доли действительности. Она аж подобралась вся, цепенея. Но уже не от холода.
Вовсе нет! От напряжения, струившегося по каждой клеточке тела.
Очевидно, сочтя ее скромную персону достойной своего величайшего внимания, молодые люди стремительно сократили разделяющее их расстояние. Заговорили они одновременно, наперебой:
— Тепло ли тебе, девица?
— Замерзла, малышка?
— Давай-ка мы тебя согреем!
— Нет! — коротко отрезала Ирина, пытаясь отвернуться. — Спасибо!
Самый смелый из этой лихой троицы бесцеремонно схватил ее за локоть, удерживая на месте. Угрожающе нависая, опалил лицо девушки дыханием, пропитанным стойким запахом дешевых сигарет и свежего перегара.
— Зачем грубишь? По-хорошему же подошли! Познакомиться хотели!
Сердце зашлось в бешеном ритме. Страх парализовывал.
Нервно сглотнув, Синицына попыталась освободить руку.
— Отпустите меня немедленно! Я не хочу знакомиться!
— О-па! — присвистнул второй. — А че так?
— Просто… не до знакомств. Я тороплюсь вообще-то!
— Так пошли, торопыга! Мы тебя проводим.
— Ага! Защитим от хулиганов, так сказать.
Все трое вновь загоготали. Глупо и слегка заторможенно.
Выждав удачный момент, Ирина вырвалась из цепких пальцев незнакомца.
— Никуда я с вами не пойду! Отвалите!
Третий осуждающе поцокал языком:
— Видали, пацаны, какая краля дерзкая выискалась?
— Так это потому, что зубки все на месте пока! Перевоспитаем!
— Пойдешь! — как ни в чем не бывало прошипел первый. — Как миленькая! Если не хочешь, чтобы мы тебя прямо здесь оприходовали!
«Нет. Нет. Нет.»
Паника накрыла своим плотным непроглядным кровавым коконом.
В венах плескались страшные дозы адреналина.
Колени предательски задрожали, и в глазах неприятно защипало.
Не помня себя от ужаса, она попятилась назад.
— Я… закричу!
— Давай! И сразу от Костяна по морде словишь! Он крикливых баб не любит.
— У меня… у меня брат боксер! — храбрясь из последних сил, упрямо вскинула подбородок. — Если хоть пальцем меня тронете — он вас растерзает!
— Тю! Глупая! — вновь смех, от которого кровь стынет в жилах. Вновь взгляд, в котором нет ни адекватности, ни жалости. — Мы же не пальцем!