Ирина инстинктивно схватила парня за локоть, останавливая.
А после решительно преградила ему путь, широко расставляя руки.
Наивная. Красный мог с легкостью оттолкнуть ее.
Сдвинуть в сторону, не прилагая особых усилий.
Или же… прижать к себе. Плотно. Стиснуть до хруста костей.
Да, черт подери! Именно этого он и хотел.
Проклятой. Близости. Рыжего. Пучеглазого. Недоразумения.
Ее осторожных прикосновений к своей коже, порождающих невообразимо мощные электрические разряды. От предвкушения уже чувствовал легкое покалывание в напряженных мышцах, желая этого всем сердцем.
— Славик, ты что задумал? — ее тихий сбивчивый шепот прошиб своей чувственностью насквозь. До мурашек. — Ку-куда собрался?
Она сильно дрожала, что не могло укрыться от его цепкого взора, внимательно скользящего по лицу девушки.
— Тебя колышет? — отозвался сухо. Гораздо грубее, чем планировал. Сорвался. Но его сложно в этом винить. Он с большим трудом контролировал сейчас эмоции. — Колышет?
В ответ тишина. Ирина лишь нервно прикусила свою нижнюю губу, напряженно разглядывая Красницкого. Озлобленно. Исподлобья.
— Да, — кивнула наконец, не разрывая зрительного контакта. — Да!
Интересное заявление. Любопытство взяло верх над разумом.
— Почему?
Ира нахмурилась. Замялась на миг. А затем выпалила на выдохе:
— Не хочу, чтобы близкий человек пострадал ни за что! Вот почему! Ты… ты никуда не пойдешь! Только через мой труп!
Он недоверчиво изогнул черную бровь в немом изумлении.
«Серьезно? Контролировать меня вздумала? Ну, попробуй, девочка! Попробуй! Я тебе даже подыграю…»
А потом до затуманенного сознания дошел истинный смысл ее слов.
И стало больно. Зверски больно. Кишки точно кипятком ошпарило.
«Это Юрка тебе, что ли, близкий человек? Ах ты ж…»Едва не застонав в голос, Слава резко сократил разделяющее их расстояние до минимума. Встал так близко, что при желании мог почувствовать аромат ее сладковатых духов, смешанных с умопомрачительным запахом тела.
Стоило только глубже втянуть ноздрями воздух.
Просто втянуть...
— Что бы это не значило, — встрепенувшись, процедил сквозь стиснутые зубы, угрожающе нависая над девушкой, — лучше отойди!
— Нет!
— Я неясно выразился?
Синичка не отступила. Впрочем, она не отступала никогда. Ни разу на его памяти. Вот и сейчас вместо покорности воинственно стиснула ладони в кулаки. Похоже, у нее напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.