В двадцать один год, по наставлению Верховного, фон Ремберг поступил на службу к прусскому королю и приобрел свое собственное поместье в Берлине. Однако его тайное служение ордену не прекращалось. Именно это и было главным условием Верховного верховного жреца. Фон Ремберг должен был вести светскую жизнь, как и все прусские дворяне, и войти в высшие круги знати. Но при этом главной его целью было выполнение тайных заданий и поручений ордена. В настоящее время его услугами жрецы пользовались лишь в самых ответственных случаях.
Кристиан не имел врагов. Его опасная репутация и ледяной взгляд пугали людей уже при первой встрече. Смерти он не боялся вовсе, а казнь мелких провинившихся перед орденом людишек, на которых ему указывал Верховный, не задевало его сердца. Лишь один раз, в семнадцать, когда ему впервые пришлось казнить одного из предателей братства, за которым он охотился почти месяц, Кристиан испытал некое чувство жалости и брезгливости. Но это было однажды, ибо раз за разом рука Кристиана наносила смертоносные удары уверенно и твердо, и молодой человек даже не сомневался в своей правоте, потому что знал, что очищает землю от ничтожных людей, которые погрязли в предательстве, лицемерии и воровстве. Он никогда никого не любил и не жалел.
Однако у фон Ремберга было одно железное правило. После того раза со Светлой девочкой, которую он едва не убил в лесу, Кристиан дал себе зарок, что никогда не будет убивать детей. Отчего-то в глубине своей темной бессердечной души Кристиан знал, что никогда не сможет причинить зло ребенку, так как у детей в большинстве своем была очень чистая светлая аура. И молодому человеку казалось несправедливым, чтобы эти светлые существа, которые в своей короткой жизни не совершили еще ничего плохого, должны были умирать только потому, что не угодны ордену. Этот свой принцип он озвучил перед Лионелем еще в семнадцать лет и так твердо, что брат Лионель, как-то мрачновато улыбнувшись, согласился с юношей. Теперь фон Ремберг отчетливо понимал, отчего Лионель тогда не стал даже спорить с ним, его наставник смекнул, что дети беззащитны и вряд ли стоят того, чтобы на расправу с ними привлекать столь сильного воина, поскольку справиться с ними может любой другой брат ордена. Вскоре Верховный стал привлекать Кристиана для казни только самых отъявленных и опасных негодяев, имевших гнусное сердце, предателей ордена, аура которых была в чаще всего черной.