— Мое имя Кристиан Франц фон Ремберг, — представился молодой человек, вставая и выпрямляясь. — В вашей стране я служу при прусском посольстве. Я могу отвезти вас, куда вы скажете.
— Благодарю, — произнесла девушка. — Вы хорошо говорите на нашем языке.
— Мой бывший денщик был русским, — быстро придумал фон Ремберг. — Я думаю, что обратно в дом Федора Артемьева вы не хотите возвращаться?
— Нет, только не туда, — испуганно сказала Слава.
— Может, тогда, отвезти вас в Москву? К вашему другому брату Семену.
— Да, вы правы, господин фон Ремберг. Наверное, к Семену я бы могла поехать, — согласилась она облегченно.
Она понимала, что не могла просить этого человека везти ее в Архангельск. Как-никак, это было так далеко, да и накладно для него. А она совсем не хотела обременять господина фон Ремберга.
— Тогда отправимся в Москву.
— Благодарю вас, — вымолвила девушка и увидела, что он чуть поморщился, словно ему было неприятно слышать ее последние слова.
Слава попыталась встать, но обессилевшие ноги не слушались ее.
— О, не беспокойтесь, я понесу вас, — не раздумывая, предложил он и, наклонившись к девушке, обхватил ее стройный стан руками и легко понял с земли. Слава едва успела ухватить свою небольшую суму и прижать ее к себе. — Мой жеребец неподалеку.
Фон Ремберг проворно устремился прочь из чащи с девушкой на руках. Слава обессилено склонила голову к его груди, а в ее голове стучала единственная мысль о том, что он явно не Темный. Так как сейчас забрать у нее камень ему бы не составило труда, но молодой человек явно не желал этого. Оттого она утвердилась в мысли, что действительно спутала его с тем Темным парнем. Как бы сама себе Слава невольно тихо прошептала одними губами:
— Наверно, я и правда ошиблась, приняв вас за другого человека.
Однако Кристиан все прекрасно услышал и уведомил:
— Вы должны знать, Светослава Романовна. Я ваш друг и помогу вам.
— Но отчего вы помогаете мне?
— Тихон Михайлович много сделал для меня. Я крайне обязан ему. Нынче я хочу отдать долг.
После этих слов девушка окончательно успокоилась и, обессилено прикрыв веки, расслабилась в руках молодого человека, и уже через миг ее сморил целительный сон.