Вон, прямо над тиглем пристроена жадно раскрытая жестяная
воронка, уходящая трубой в крышу. То-то, подъезжая к замку не
заметил, несмотря на сумерки, ни одной птицы на крыше именно этой
самой башни. Да и прочнейшую красноватую черепицу из обожженной
глины, положенную умельцем мастером на века, наверняка уже начало
разъедать. Тяжело оставаться целой рядом с изысканиями настойчивых
натур, желающих познать неизведанное и сотворить чудо прямо в
колбе. Что еще необычного и одновременно знакомого тут есть?
Густой запах лекарственных трав, тяжелый и приторный, шел со
стороны рундука, плетенного из лозы, стоявшего в углу. Все
верно, сбор и просушка всего, так необходимого и растущего прямо
здесь, на побережье и в горах, давно закончен. Там же, над
рундуком, стоял небольшой открытый шкафчик с высокими полками. На
них, отблескивая от все более увеличивающихся язычков зажигаемых
свечей, стояли стеклянные бутыли и бутыльки с бутылечками.
Насколько охотник был знаком с фармациусами, сейчас в них, плавая в
ядреном спирте, настаивались лечебные корешки и прочая спасительная
дрянь. Мэрай и впрямь, была травницей, да еще и талантливой. И
аккуратной, это Освальд тоже заметил сразу. Частенько случалось ему
общаться с всякими медиками и знахарями, у которых все было
завалено черт-те чем. Не говоря про грязь и пыль на полу. Как
выходило такое у тех, кто просто должен соблюдать чистоту из-за
ремесла, он не понимал, но ведь выходило же. В жилище то ли
лекарки, то ли ведьмы Мэрай все было по-другому. Только от этого
ему легче не становилось. Если женщина настолько аккуратна, то
шансы найти волосы или ногти становились мизерными. Как искать ее
без помощи компаса ведьм он не знал.
Кутас наконец-таки справился со всеми тремя принесенными
шандалами, и в комнате стало достаточно светло. Освальд встал,
прошелся по комнате, присматриваясь и думая: откуда начинать
поиски? В комнате, неравномерном пятиугольнике, кроме полок и стола
с двумя стульями, была только кровать, явно из старых хозяйских и
сундук. Вот он-то впечатлял размерами, массивный и высокий,
занимающий половину дальней стены.
- Платье, где она его хранила? - охотник повернулся к лакею.
- В нем?
- Ну, так то оно да... - слуга почесал в затылке. - Только,
герре, я же ни знаю. И никто не знает, никто же здесь у нее больно
и не был. Прибиралась сама, воду разве что поднимали, дрова...