– Молчать!
– рявкнул в канале Трезвый. – Они все равно ничего не поймут.
Пойдут в атаку – оторветесь…
– Магия
Крови, – спокойно пояснил стоящий около Алены Фантик. – Разрабы
собирались ее вводить, но из-за волны негатива в прессе так и не
ввели. А эти, – лысый кивнул на застывших над своими жертвами
ящериц, – видимо, и сами до всего додумались…
Дальше
произошло совсем уж невероятное. Маги дарканцев, закончив, наконец,
свой жуткий ритуал, вышли вперед и, выстроившись в шеренгу напротив
крепости, слитным движением указали на ворота своими окровавленными
руками. Спустя мгновение с их ладоней сорвались ярко-алые сгустки,
которые, слившись в воздухе в огромный шар, ударили по застрявшему
в воротах валуну. Раздался треск – и произведение магов Земли
вместе с воротными колоннами песком осыпалось на темно-коричневый
мох.
– Тамея! –
тут же проорал Трезвый.
– Еще сорок
минут отката, – спокойно ответила девчонка.
– Ааа!
Черт! Танки, перекрыть проход! Мили – вместе с ними! Хилы, маги и
стрелки – на стенах!..
– Вот и
кончилась твоя удача, Лакер… – глядя на двинувшиеся к крепости
квадраты дарканских разведчиков, горько вздохнула изготовившаяся к
стрельбе Мира.
– Не
торопилась бы ты с выводами, – убирая в сумку трубку, спокойно
улыбнулся девушке Макс. – Рано нас еще хоронить…
[1] Е.
Кобылянский, А. Долженков. «Натали»
Под лучами
мягкого весеннего солнца кроны стоящих вдоль дороги деревьев,
листья на которых распустились буквально несколько дней назад,
казались изумрудными облаками. Склоны окружающих дорогу гор
покрывала светло-зеленая трава, на которой яркими пятнами тут и там
желтели россыпи каких-то ранних, похожих на земные одуванчики
цветов. Со стороны синевшего в пятидесяти метрах внизу горного
озера, которое наш небольшой отряд огибал почти все сегодняшнее
утро, тянуло влагой и запахом вялящейся на каких-то странных
приспособлениях рыбы. Настроение было замечательное. Я сидел на
небольшом камне, курил свою первую послеобеденную трубку и
задумчиво наблюдал за резвящимися у дороги драконом и кабаном. В
детстве я любил наблюдать за животными, и когда родители вывозили
нас с Аленкой в зоопарк, мог часами стоять у клеток и смотреть на
сидящих там зверей. Нет, часами – это я, понятно, приврал –
родители у нас были вполне нормальными, и все посещение зоопарка
заканчивалось для нас с сестрой примерно через пару часов. При этом
каждый в качестве бонуса получал леденец на палочке и сахарную
вату, которые, впрочем, всегда съедала Алена. И за себя, и за меня.
Ну, не станет же взрослый пацан пачкаться в этой сладкой гадости и
ходить по зоопарку с приделанной на деревяшку конфетой! Может,
поэтому моей сестре так нравилось ходить в зоопарк? Нужно не забыть
и спросить ее об этом при встрече. Как бы там ни было, но зрелище,
которое я сейчас наблюдал, не видел ни один московский школьник.
Изрядно прибавивший в габаритах, но все так же похожий на огромного
куренка Гоша расправлял свои невеликие пока крылья и прыгал на
вертящегося у него под носом Мрака, стараясь вцепиться кабану в
загривок. Свин отскакивал в сторону – скорость моего кабана
впечатляла, – а затем резко разворачивался и ударом пятака в бок
опрокидывал промахнувшегося дракона на траву, громко и ехидно при
этом хрюкая. Когда же у Гоши все-таки получалось ухватить кабана за
загривок, эти деятели с ревом и хрустом катались по земле, так, что
замолкали все окрестные птицы, а во взгляде сопровождающего нас
барса по имени Ирот, мелькало неподдельное восхищение. Зрелище, в
общем, не для слабонервных. Впрочем, ни за кабана, ни за дракона
никто не переживал. Мрак хоть и был на сотню уровней ниже
Ваессиного питомца, но по массе его превосходил. Дракон же,
понятно, кусался не в полную силу, поэтому я не заморачивался ни
разу. Наоборот, я ничуть не сомневался, что в те моменты, когда
Гоше удается ухватить Мрака за загривок, мой кабан ему банально
поддается, чтобы не обижать новообретенного приятеля, ну, и для
общего, так сказать, куража.