- Китлали! – прохрипел Уанитль, наверное, тоже по Чиуауа шел.
Иначе, как объяснить, что к моим губам он припал, словно утомленный
путник к роднику с живительной влагой. – Что ты со мной
делаешь?
Я делаю?..
А дальше мысли в голове резко закончились. Осталось только
чувство ненасытности и жажды. Вот этого вот. Конкретно этого
мужского тела, что одуряюще вкусно пахло кедром и чем-то
солнечным.
Нужно ли говорить, что на ужин я собиралась впопыхах?
Значит, не буду!
В главном обеденном зале дворца, ждали только нас. Зиянья лишь
понимающе посмотрела на мои пылающие щеки. А вот Оллин отпустил
пару шуточек в адрес Уанитля. На что муж лишь беззлобно бросил:
- Завидуй молча!
Оллин расхохотался.
- Давайте уже приступим к трапезе! – строгим голосом произнесла
старушка, вот только искорки веселья, что так и брызгали из глаз
Зияньи, портили все впечатление. – А то живот к спине прилип.
У отоми, в отличие от ацтеков женщина имела ту же ценность, что
и мужчина. В деревнях часто старейшиной была самая почитаемая
женщина поселения. Хотя самые важные решения принимались сообща, на
общих собраниях. И пусть отоми пытались подстроиться под строй
империи, женщины не утратили своей роли.
Вот и сейчас, право первой переломить маисовую лепешку было
предоставлено Зиянье. А ведь будь она вдовой ацтекского вождя,
давно бы уже отправилась в какой-нибудь «вдовий» домик. Небольшие
отступные, что причитались высокородной ацтекской женщине после
смерти мужа дословно называлось «вдовьим приданым». Правда, если у
нее был сын, женщина оставалась в доме, а «вдовье приданое»
доставалось внучке, на всякий случай, так сказать. Ведь «вдовье
приданое» было ничем иным, как часть приданого самой женщины,
которое по закону муж не имел права трогать.
Вот только касалось это лишь знати.
Простая ацтекская женщина, если у нее не было сыновей, имела все
шансы оказаться на улице. Правда, если она еще была в детородном
возрасте, ее старались пристроить к какому-нибудь вдовцу или
калеке. Отчасти эта жестокость объяснялась тем, что в долине было
не так много плодородной, пригодной для возделывания земли. Людям
приходилось буквально бороться за каждый клочок с силами природы. И
допустить, чтобы надел пустовал, они не могли. Если у умершего не
было сыновей, надел передавался тому, кто мог его обрабатывать.