– Ты почти неделю был в плену у Чёрного Змея, вырвался оттуда живым и – тебе нечего рассказать нам?
– Ну, если только о том, как темно и холодно в его подземельях. Ах, да! Ещё там полно крыс. Мерзких, толстых, усатых, очень наглых крыс. Тебе это интересно?
– Что ты скрываешь, Мэрл?
– Очередную неудачу. Я потерпел поражение. Это унизительно. Это совсем не то, чем приятно хвастаться, – с жёсткой насмешкой проговорил Ворон и залпом допив вино, вновь наполнил стакан.
– Тщеславие и гордыня – смертные грехи.
– Что сказать? С грехами я предпочитаю не мелочиться. Я оброс ими изрядно, как корабль ракушками после многолетних путешествий.
– Ты видел её? – нетерпеливо перебил монах. – Видел девушку? Дочь Чёрного Змея.
– Конечно, видел, – медленно кивнул Ворон, после того, как на этот раз почти с видимым усилием сделал глоток вина. – Красивая, кстати. На отца похожа.
– Меня интересует не это. Ты сделал то, зачем тебя послали? Девушка мертва? – через паузу добавил новый вопрос монах.
Александра, почти перестав дышать, прильнула к экрану.
Лицо Ворона оставалось бесстрастным. Оно не отражало ничего. Полное ледяное спокойствие, с которым он ответил лаконичное, исчерпывающее:
– Нет.
– Нет?! – сложно определить, чего в голосе монаха было больше – ярости или удивления. – Что это значит – нет!?
– Разве значение «нет» в этом контексте можно понять как-то иначе? Слово обозначает лишь одно – она жива.
– Но – почему?! Как так получилось?.. У тебя никогда не было осечек.
Сейчас глаза Ворона казались сонными и холодными, «снулыми» – пришла на память Александре где-то вычитанная фраза, – «как у рыбы».
– Наша цель, насколько я помню, уничтожение Змея? Думаешь, так легко марать руки о несмышлёную девчонку?
– Наша цель – уничтожение всех Змей! – решительно заявил фанатик в красной рясе с капюшоном. – Было предсказано, что последний из проклятого рода будет обладать невероятной силой! Конечно, мы ждали появления сына и то, что родилась девчонка, нам на руку, но всё же не следует сбрасывать её со счетов. Когда-нибудь она научится раздвигать ноги и начнём рожать новых змеёнышей.
Монах не заметил, как судорожно сжались длинные пальцы Ворона на стакане и продолжал:
– К тому же, смерть дочери наверняка выведет из себя Чёрного Змея…
– Смерть ребёнка кого-угодно из себя выведет, – кивком подтвердил свои слова Ворон, глотком допивая оставшееся вино. – Но что толку говорить об этом? Я её потерял.