– Ворон,
Пимаш – это же помощник капитана, так?
– Так.
Прежде чем потерять сознание, просил позвать к нему главного из
тех, кто ведет расследование. У него, мол, есть что тому сказать.
Но пока меня нашли и пока я до него добрался – отключился. Надеюсь,
сейчас успеем.
– Понял.
Идем. – Штопор открыл дверь.
–
Приветствую. – Ретен шагнул в нее первым. – Мне передали, у вас
какие-то сведения относительно катастрофы?
– Ресс
Ретенауи?
Плотный
темноволосый господин, несмотря на синюшную бледность и испарину на
лбу, держался очень уверенно. И даже жестко, что в его
горизонтальном положении смотрелось несколько
неожиданно.
– Да, это
я.
–
Присаживайтесь, прошу. И вы присаживайтесь, господин…
э-э?..
Поскольку
представляться Штопор не спешил, Ретен почел за лучшее замять
тему:
– Все в
порядке, господин Пимаш, это со мной.
– Ему можно
доверять?
–
Абсолютно. В той же степени, что и мне самому.
– Н-ну… –
помощник капитана засомневался было, но тут Валент исполнил свой
любимый трюк – потерялся. То есть попросту слился с обстановкой
палаты, и говорить вроде стало уже не о чем. – Ладно. Раз вы
ручаетесь…
– Так что у
вас за сведения? – слегка надавил на него ресс.
– Я… Я
убежден, – голос господина Пимаша звучал слабо – то ли из-за травм,
то ли все-таки из-за некоторой неуверенности. Но потом он решился и
сказал уже твердо: – Там была мина. Я видел взрыв.
Определенно.
Услышав
это, Ретен подался вперед, а Штопор, напротив, откинулся на спинку
стула и чуть прикрыл веки. Но сказать что-либо не успели ни один,
ни другой. Суматоха в коридоре, которую вот уже минуту было слышно
даже через закрытую дверь, вдруг подкатила к ней вплотную, а затем
и ворвалась внутрь. Тот самый санитар, что провожал их сюда,
приоткрыл створку и, немного помявшись, словно не рискуя прервать
разговор, все-таки произнес:
– Там с
парнем, который в отдельной палате лежит, совсем худо. Помирает
вроде.
Услышав
новость, Ретен вскочил. Валент же так и остался сидеть, даже не
дернувшись.
– Иди, – в
упор глянул он на ресса. – Я сам здесь закончу.
Резон в
таком предложении был: главное помощник капитана уже сказал, а
Ретенауи услышал и понял: тот не лгал. По крайней мере, сам Пимаш
верил в то, что говорил. А во время дальнейшего допроса ищейка
определенно был и нужнее, и полезнее. Оба это прекрасно понимали.
Поэтому Ретен кивнул и попрощался: