Потом наступает время втирания мелового порошка, который впитает в себя оставшиеся жиры, не удаленные при предыдущих обработках. Кроме того, сам мел делает пергамент более светлым и однородным по цвету, и предотвращает в будущем растекание туши. Но этот этап будет лишним. Ему не надо отбеливать пергамент, втирая в него муку, белки или многократно погружая его в молоко. Его холст и так будет безупречно белым!
Теперь, когда у него есть холст, он будет думать о сюжете. У него впереди много времени; вечность не терпит суеты. А он умеет ждать…
Человек в капюшоне спустился в подвал, включил свет и закрыл за собой дверь.
Глава 2
Почтальон в томатном соусе
Ни дождь, ни ветер, ни зной не остановят гонцов в назначенном им пути.
Девиз американских почтальонов
Легко быть киношным героем!
Например, Кевин Костнер,[15] героический почтальон времен Апокалипсиса, можно сказать, спаситель человечества… Даже удостоился в конце фильма памятника.
А кто знает о почтальоне-архитекторе Шевале?
Лет сто назад почтальон Шеваль, самостоятельно построил идеальный храм. Разнося ежедневно почту, он проделывал путь в 25 километров, по дороге складывая в тачку камни необычной от природы формы. Не имея ни малейшего архитектурного образования, из этих камней при помощи самых обычных инструментов он в течение 33 лет в одиночку, в любое свободное от работы время и в любую погоду воплощал в жизнь свою Мечту – Идеальный Дворец.
Сегодня, глядя на большое количество башенок, скульптур и непонятных даже для лингвистов надписей, кажется, что десятка два архитекторов от Китая до Марокко строили этот причудливый храм, ставший местной архитектурной достопримечательностью.
Раньше тоже можно было стать почтальоном – героем!
Каких-то сто пятьдесят- двести лет назад. Нужно было доставлять почту и деньги в дилижансе через районы, кишащие дикими индейцами и безжалостными бандитами, как в старом фильме «Дилижанс».[16]
Но все это исключения!
В реальной современной жизни работа почтальона спокойна и размерена. В ней нет места подвигу, а есть время для обеденного перерыва.
До конца смены оставалось шестнадцать минут.
Эдвард Шпунц, 55-летний лысеющий работник почтового отделения Пасадены, глубоко и сладко зевнул.
Сейчас он закроет двери почты и, вернувшись домой, в компании своего старого друга «Будвайзера»