Дон остановился у длинной полки, на которой покоились толстые тома в потрепанных кожаных переплетах с золотым тиснением на корешках, и задумчиво взглянул на меня. Уголки его тонких бескровных губ тронула едва заметная улыбка.
– Ключевое прилагательное в твоей фразе – НАШЕМ! – последнее слово он произнес с нажимом. – Откуда ты взял, что этот мир – твой? Тот, к которому ты привык?
– Да, действительно… – пробормотал я несколько раздраженно. – И с чего бы я это взял?
Я прошелся по зале, стараясь казаться непринужденным и расслабленным, – и, судя по насмешливому взгляду Дона, нисколько в этом начинании не преуспев. Чтобы нарушить гнетущую тишину, с деланной беззаботностью заметил, неопределенно взмахнув рукой:
– Подумать только, оказывается, канделябры могут освещать вполне неплохо!
– Вообще-то освещают не сами канделябры, а вставленные в них свечи, – с усмешкой поправил он, внимательно следя за каждым моим жестом, что изрядно меня нервировало.
– Да, да, – согласно покивал я, хотя проблема освещенности заботила меня в данное мгновение меньше всего на свете.
Конец ознакомительного фрагмента.