Он отличался от всех…сразу.
Его не трогали. Офицеры, сержанты, «деды» с крика переходили на спокойный тон, когда встречались с его взглядом.
Не высокого роста, кряжист, покатые плечи боксера. Фигура как у Высоцкого и лицо…лицо спокойное, с прищуром.
Взгляд серых глаз, полуулыбка и голос…голос человека, считающего правом говорить первым…
Он сдружились с ним. Почему для общения он выбрал его?.Разница в возрасте была небольшая, в его пользу, но всё остальное – разрыв.
Он был молчалив, немногословный. С ним тянуло на откровения. Он слушал, о себе говорил мало, но то, что было рассказано им не умещалось ни в какие рамки советской действительности.
Сын подпольного цеховика, крупного, дерзкого, раздавленного советской властью(отец умер от сердечного приступа в следственном изоляторе). Родившийся в достатке и в какой- то момент вдруг оставшийся без средств к существованию(власть подчистила все «кубышки» отца…даже с металлоискателем приезжали) он вынужден был, чтобы прокормить себя, мать и сестру бросить школу(курс девятого и десятого класса он проходил уже в вечерней школе при нашей части) пойти грузчиком на разгрузку вагонов.
После того, как эта история чуть позабылась, друзья отца пристроили его к самому крутому фарцовщику в Белоруссии, адъютантом знаменитого подпольного миллионера Зелинского, друга Крымова Андрея Валентиновича(фильм «Асса» кто-то уж помнит).
В армию Лёня пошел, чтобы уйти от следствия, потеряться.
И ещё…он умел драться. Если кто- то из «зверья» начинал задирать славян, он выходил и предлагал: «Не трогайте, лучше со мной…давай один на один со мной…ты мужик? Ну?». И выходил победителем.
Воспоминания эти прервал звонок, зуммер громче чем обычно, междугородний.
«ЗДРАВСТВУЙ! ВОЛОДЯ?..ТЫ УЗНАЕШЬ ГОЛОС?..ну привет! Как ты там, дружище? Ты знаешь, ты последний в моём списке, в старом блокноте, я хочу закрыть его…ты последний…у тебя там найдется сотка долларов на билет до Москвы? Бросай всё и приезжай. Я тебя встречу, попьем водочки…может я тебе немного и по жизни ПОМОГУ!»
– А кто ты там сейчас, Лёня?
– Да так, как у Маяковского…стих помнишь, про банки-заводы-пароходы?
– Помню, ну да…и много их?
– Много…да ты приезжай! Сам – то чем занимаешься? Цеховик? И сколько у тебя рабочих?
– Двенадцать!
– Много!
– А у тебя?
– Да не знаю…тысяч сорок-пятьдесят.