– В ночной рубашке? – не удержался съязвить сотник.
– Да я тебя…, – воевода вырвал из рук Афанасия плеть и едва сдержался, чтобы не ударить.
Я прошу меня простить, – склонил голову сотник.
– Не теряйте времени, выезжайте! Я догоню вас. Колонной по два полусотня покинула город и перешла на рысь. Воевода сдержал слово и через некоторое время уже скакал впереди полусотни. Солнце начинало припекать. Железные доспехи накалялись, дружинники пытались хоть на минуту остаться в тени деревьев, но Данила Савич не разрешил снять кольчуги и латы, гнал их вперед. Послышалось ржание дерущихся лошадей, которое доносилось из-за небольшой рощи.
– Это Воронок! – тревожно крикнул Афанасий, но чтобы не вызвать неудовольствия воеводы, сдержал коня.
По команде Данилы дружина развернулась в лаву. Не встретив противника, через некоторое время дружинники остановили своих коней у края оврага, а затем бросились вниз по склону к Василко, который, еще не остыв от схватки, стоял над поверженными врагами.
– Живой князь!
– Смотри, сколько положил ворогов!
– Молодец!
Все на миг забыли, кто есть кто. Дружинники обнимали князя, хлопали по плечам.
Данила кричал:
– Я нашел тебя, я нашел!
Возбуждение понемногу улеглось, Василко поморщился от боли. Кровь закапала с руки.
– Князь ранен, – громко сказал Афанасий.
Пока перевязывали князя, дружинники помогли подняться вверх по склону девушке и священнику. Вчера они присягали князю умом, сегодня сердцем.
– Пленных под замок, священника и девушку определить в моем дворе, – превозмогая боль, скомандовал Василко. – а сейчас к реке.
– В железа, в железа! Заковать пленников! Сбегут! – возразил князю воевода.
– Ты за меня решать будешь? – сдвинул брови Василко.
– Я только предложил. Прости, князь! – замялся Данила. А про себя подумал: «Намаемся с этим мальчишкой, пока приручим».
Дружинники, искупав лошадей, бросались в теплую воду и как дети радовались редкому отдыху и теплой воде. Со стороны могло подуматься, что это мальчишки вернулись из «ночного»…
Настороженные горожане встречали князя. Они молча расступались перед колонной всадников, но когда увидели раненого князя и плененных им врагов, гул одобрения и восторга сопровождал весь путь его до замка. Народное уважение к отваге и решительности юного князя с первого дня возвысила его над всеми, вручив ему непререкаемую власть и доверие.