Со школьниками отношения были и
проще, и сложнее одновременно. Если класс, зная, кем я был, и видя
то, как я себя веду после обретения известности, воспринимал меня
как положено, то есть адекватно и дружно, то из других классов были
попытки наездов и подкатов.
Кто-то хотел одолжить у меня
деньги и дико обижался на отказ, кто-то старался завязать дружбу.
Были такие, которые не понимали, почему я до сих пор хожу сюда, а
не купил себе аттестат, или не езжу на самой крутой «тачке», а
довольствуюсь скутером, хотя и весьма недешевой модели.
Отдельное слово надо сказать
про Стасю. Количество слухов, как и их качество, которые хвостом
тянулись за ней и мной, превышало все разумные пределы, но мы их
просто игнорировали. Нам приписывали разнузданные оргии, разврат,
ей – скрытую беременность, аборты, мне – гарем любовниц и так
далее.
Я завел тетрадку, старую,
обычную, бумажную, куда вечерами записывал очередной, услышанный в
коридоре или пересказанный Сашкой, слух.
Сидя со Стасей на диване в моей
квартире, мы в прямом смысле ухохатывались, перечитывая эти
записи.
Каждый раз, вольно или невольно
касаясь ее руки или плеча, я чувствовал, как меня пронзает дрожь, а
когда ее рядом не было, словно туман окутывал мою голову, сбивая
мысли в единую мешанину.
Колечко, подаренное мною ей,
было предметом зависти всех девчонок. Само ли, или процедура
дарения, не знаю.
По маминой подсказке, когда я
поделился с ней идеей сюрприза, само колечко было серебряным, с
небольшим драгоценным камешком. На мой вопрос, а почему не золото,
мама сказала, что этот металл, во-первых, будет слишком дорогим
подарком, и Стася будет иметь полное право отказаться от него, а
во-вторых, так можно считать, что это как первая ступенька
ухаживания молодого человека за девушкой, и считать его
обручальным.
На мой недоуменный вопрос, мол,
это что значит, что мы уже муж и жена, она улыбнулась и рассказала
мне про полный ритуал, включавший в себя обручение и венчание,
упомянув, что современные обычаи часто укороченные.
Когда съемочная группа ушла, и
мы вновь смогли уединиться в моей комнате, Стася поинтересовалась,
считать ли ей себя чем-то обязанной за этот подарок?
Естественно, что я ответил
отрицательно, предложив считать, что это ответное заявление на нее
своих прав, в ответ на тот ее «бой».