«Почему-то все считают, что раз ты
дракон, или его дальний родственник, то просто обязан похищать
девушек и охранять несметные сокровища. При этом никто даже не
задумывается ,на кой нам эти «невесты» нужны. Нет, ну вот сами,
подумайте, вы же мужики. Ну, вот что я с ними делать буду, а? Разве
что есть…»
При этих его словах за дверями
раздался чей-то слабый вскрик, после чего одна или две пары ножек
бодро затопали прочь из пещеры.
«…Нет, кое-кто из наших так и
поступает, отшельники, которые не подчиняются никому и живут
вдалеке от человеческих поселений. А мне, и таким как я, нам же
жить рядом с вами, воевать бок о бок с теми, чью дочку, жену,
любимую, возможно, я съел на ужин. Нет, мы такого не позволяем
себе. Да и, если быть честным, корова или даже тот же барашек, в
них мяса больше, они сытнее, и за них мстить никакая консервная,
гремящая доспехами, банка, не припрется верхом на вонючей,
костлявой кляче. Так что ваши девицы нам без толку. Нет, ну, разве
что, какая сама придет, по собственной воле, бескорыстно, просто
посидеть вечером на террасе, выпить вина, побеседовать о
возвышенном, послушать стихи. Да только вот, вы меня еще раз
извините, лучше уж какой ученый муж придет с той же целью. Ну нет
среди ваших, человеческих женщин таких, с кем можно приятно
провести время в беседе. Почему-то не считаете вы их достойными
получать образование и быть умными.
А золото… Известно ли вам, уважаемые,
что такое «теплопроводность»? Судя по вашим кивкам – да. Так вот, у
золота она – одна из самых высоких!
А теперь, внимание, вопрос. Если я
могу дышать огнем, что происходит у меня внутри? Правильно, у меня
там постоянный жар. Если я не буду каким-то образом самого себя
охлаждать, я просто напросто сгорю изнутри. Поэтому и проводим мы,
драконы, все свободное время, зарывшись в гору золота, чтобы таким
образом охлаждать свое тело.
А всякие жадные рыцари пытаются
отобрать его у нас, обрекая на медленную и верную мучительную
смерть. Потому и сражаемся мы за свои сокровища так
самоотверженно.»
Горыныч шмыгнул носом, посмотрел на
нас чуть окосевшими глазами, после чего воровато пригнув среднюю
голову, схватил бутыль, и вылил ее всю из горла по очереди в каждую
из пастей.
- А они меня и слушать не хотят.
Первая приперлась среди ночи ко мне в Логово в чем была, в платье и
туфлях. Прибежала и начала вопить, мол «я вся твоя, забери меня».
Схватил я ее и отнес назад в селение. Да на беду мою, как раз в тот
момент, когда, высадив девицу, взлетал я обратно, выглянул кто-то
из селян из дому, увидел меня, да и давай вопить, мол, украл я
бедняжку. А та, не будь дурой, тут же кинулась вновь за мной к
Логову. Естественно, что не досчитались утром ее в селе. То ли она
успела кому шепнуть из подружек, то ли сами догадались, только
побёгли они ко мне потоком, едва поспевал по комнатам расселять.
Помоги, Княже…