К этому моменту, все отправленные на
разведку и для зачистки местности отряды, уже выполнили свою задачу
и стягивались к нам, так что проблем со штурмом не намечалось, как
вдруг, прямо между нами с Ульхом, стоявшими и решавшими .с какой
стороны начинать атаковать «стены», песок вдруг вспучился и на нас
набросилось два воина.
С замотанными тряпками лицами,
вооруженные двумя довольно длинными клинками каждый, они носились
вокруг нас как вихри, непрерывно атакуя и пытаясь пробить наши
доспехи.
На нашей стороне оказался рост, не
позволявший просто так достать наши лица, или легко подойти на
длину прямого удара сквозь оборонительные удары нашим оружием.
На руку атаковавшим играла их высокая
Ловкость, что, вкупе с меньшим весом, давало еще и выигрыш по
Выносливости.
Не знаю, сколько бы еще продолжались
наши «танцы», но я, отступив за спину Ульху, смог сосредоточиться,
и прицельно наложить заклинание «Паралич» на одного из атаковавших
нас воинов. Едва только он замедлился до такой степени, что теперь
уклониться от его атаки не составляло труда, как викинг, уделявший
теперь все внимание лишь одному врагу, смог перехватить клинки
своими кольчужными перчатками, после чего, подтянув того к себе,
нанес сильный удар лоб-в-лоб.
Не знаю, из чего сделана голова у
этого противника, но столкновения с кованным металлическим шлемом
викинга она не выдержала, и противник Ульха потерял сознание.
Теперь, когда я не занят боем, у меня
есть возможность обратить более пристальное внимание на
парализованного мною воина.
Первый же взгляд, брошенный на все
еще пытающегося преодолеть сопротивление заклинания, приводит меня
к двум потрясающим открытиям. Оказывается, во-первых, это наемные
убийцы, ассасины, а во-вторых, чуть выступающая часть тела, та,
которая ниже плеч, но выше живота, недвусмысленно намекает на тот
факт, что это – женщины!
- Ульх, велика ли была бы честь для
нас, погибнуть от рук баб? – стараясь придать своему голосу
мужественность, спрашиваю я у викинга.
- А? Э?... – недоуменно произносит
тот, то вертя перед собой обмякшую «добычу», то глядя, как я
сноровисто связываю руки и ноги своей пленнице, которая до сих пор
напоминает муху в сиропе. – Знаешь, конунг, а ведь сейчас, в пылу
боя, их можно и снасильничать! И я тебе могу гарантировать, что
Брунгильда ни слова тебе не скажет, ведь взятая «с бою» пленница,
это священная добыча викинга!