Он состояли и из приготовлении еды. Правда, этим занятием мы себя не очень утруждали. Зачем, если есть на белом свете столовые? Домашняя еда вкуснее? Да что вы говорите? Это зависит от того, как её приготовить. Даже и женатым целесообразнее в столовую ходить – вместе с женой. Когда ей заниматься кухней, если она работает? Естественно – после работы вечером. Но ведь она устала уже днём. Ей отдохнуть нужно, а тут муж, якобы голодный, еды требует. Запрягайся, жена… Нет, леди и джентльмены, жена должна быть отдохнувшей и свежей – так она симпатичнее, добрее и ласковее – это для мужика главнее, чем еда. «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок» – одно из глубочайших заблуждений женщин. Не у всякого мужчины он находится в голове.
«А вы должны бы быть хорошими мужьями, – с любопытством и одобрением поглядывали на нас замужние, – у вас есть несомненные плюсы». Одним из них считалась наша абсолютная неприхотливость в еде. Всеядны, кроме несъедобного изначально. Один из нас, женившись, в конце концов, поражал даже жену способностью в течение месяца питаться дома только щами – это было единственное первое блюдо, которое она могла приготовить без опасности для жизни едока. «Самой надоело до тошноты, а он ест и нахваливает!» А он признавался нам, конфидециально: « Щи и на самом деле у неё очень хорошо получались. Поднадоели, конечно, но я же знал, что она до замужества вообще ничего не готовила, и не хотел её обижать своим «не нравится» или «надоело». Я ей и в столовую предлагал ходить вместе: зачем, говорю, время тратить на кормёжку дома. А она обижается: мне хочется тебя самой покормить. Да в столовой и дороже получится, чем дома приготовить. Вот она, главная причина… Однажды, правда, казус случился. После работы жена поставила вариться вермишель, а пока она там варилась, мы с ней… полежали немножко. И забыли про своё варево. Надолго – поинтереснее дело нашлось. Продукт сварился и сгорел. Полностью. И очень своеобразно. Когда подняли крышку, то под ней увидели… Даже не сразу поняли что – антрацитовой черноты аккуратную вещицу. Каждая отдельная вермишелина сохранила свою персональную форму. Получился ровной окраски цилиндр с фантастическим узором извилистых линий. Жена, конечно, расстроилась, хотела выбросить продукт: брак, мол, а я запротестовал: это же такое украшение! Вбил в стенку гвоздь и насадил на него наше произведение. Жена обидеться собралась: издеваешься, на смех выставил. Ошибаешься, говорю: никто ни за что не догадается что это такое. Спросят, скажу: это, дескать, абстрактное произведение искусства под названием «Змеиная ночь». Там, действительно, вермишелины, как чёрные змейки клубком. Если догадаются – на себя возьму, будто я проглядел – мне простительно. Долго у нас эта «абстракция» висела. И в самом деле – никто не понял, что перед ними находится. Хвалили и восхищались: оригинально и эксклюзивно… Жаль, но однажды шедевр свалился и разбился вдребезги».