Это был небольшой полностью компьютеризированный челнок. Так как движение происходило по специально сконструированным туннелям базы, пилота в нем не было, и управлял им искусственный интеллект. Двигатели тоже отсутствовали. Приводился он в движение с помощью магнитных полей, создаваемых транспортными туннелями. Это был самый безопасный транспорт на базе. Даже в случае отключения питания туннелей, внутренних конденсаторов челнока хватало, что бы посадить его на ближайшую транспортную платформу.
Усевшись поудобнее в кресле возле смотрового окна, Марк начал ждать отбытия. Это был первый его полет на транспортном челноке, за все время, проведенное на этой станции. Путешествие сквозь всю базу для новичка было захватывающим приключением, ведь по пути следования челнока можно было наблюдать почти все системы базы. В особенности самым ярким зрелищем было увидеть перезагрузку ядра главного реактора. Она происходила быстро, но в этот момент вокруг реактора возникало что-то наподобие солнечного сияния, с плавными переливами от призрачно белого до ярко голубого цвета. Этот эффект возникал за счет выброса за пределы корпуса реактора небольшого количества заряженных частиц «Редания». Он был абсолютно безвреден и не нес никакой опасности живым организмам. В этом, по крайней мере, нас заверили ученые. Хотя кто знает? Может они просто что-то не учли, и мы все подвергаемся каким-либо неизученным мутациям. Но это были всего лишь мифы, гуляющие по базе. В реальности, за много лет ничего не произошло, и никто не пострадал.
После того как Марк уселся на свое место в ожидании отбытия от платформы, вслушиваясь в гудение магнитных катушек челнока, его начали разглядывать люди, находившиеся рядом с ним. Вот поэтому Марк не любил летать на гражданских транспортных челноках. Каждый день одни и те же лица, разглядывающие тебя как будто ты какое-то неведомое существо из далекой галактики. Иногда так и хотелось сказать – Я пришел с миром земляне, и пронаблюдать за реакцией. Но ввиду того что Марк был в военной форме, шуток позволить он себе не мог. Да и винить гражданских лиц за такое внимание было глупо. Форма пилота космического патруля была очень броской за счет встроенных систем контроля состояния пилота.
На правом рукаве униформы находился детектор радиации. Это был прямоугольный прибор, состоящий из небольшого экрана. В зависимости от среды и уровня воздействия радиоактивных частиц, экран прибора окрашивался от безопасного зелёного, до убивающего красного. Цвета в этом промежутке сопровождались цифрами, которые показывали, сколько ты получаешь рентген в час на данный момент времени. А в самом низу экрана шкала «жизни». Так называли ее пилоты. Она указывала на длительность воздействия. И отсчитывала время. Если шкала становилась пустой, вы это уже не увидите. Обычно такой она бывает у мертвых пилотов. Для нормального человека, пятидесяти процентов шкалы было достаточно, чтобы начать рвать когти с зоны облучения. Будь то опасная область космоса или рядовая проверка реактора. Чуть ближе к перчатке находился тоненький дисплей выводящий информацию о температуре, плотности и влажности окружающей среды. Будь то земная атмосфера, или отравленная среда газового гиганта, если пилот попадал в данную область, то уже знал, стоит ли ему открывать шлюз своего истребителя. Данные об атмосфере собирались двумя способами. Один поток данных шел прямо с костюма, второй же шёл с компьютера корабля. Тем самым давая полную картину по содержанию тех или иных веществ, как в кабине, так и вне ее. Еще в костюм в огромном количестве были встроены медицинские датчики, которые ежесекундно считывали пульс, давление, активность мозга, активность нервной системы. В общем, все что можно было считать с тела человека, считывалось. И в ту же секунду отправлялось в контрольный медицинский пункт по средствам межпространственных передатчиков. Они, кстати говоря, тоже были вмонтированы в костюм. В совокупности экипированный пилот был похож больше не на человека, а на киборга с кучей железок в теле.