– А если чокнутый? – засмеялся блондин. – Сбежишь?
– Ты не так все говоришь. Не то, что надо. И делаешь не то! – в сердцах воскликнула я.
– Ну, кошка! – вытирал тем временем выступившие слезы незнакомец. – Но не безнадёжна!
– Чего ржёшь-то? – разозлилась я.
– Ну как же! Какой вызов, какая экспрессия! Какой огонь в глазах! Подросток вышел на охоту! Человеком нормальным мы быть не хотим, а вот в зверя, в хищницу превратиться мы очень даже желаем! Хотя даже не в зверя… В зверька. Кошечку.
– Сам ты… кот, – выпалила я. – Драный. Тоже мне, нашёлся воспитатель, лекции мне читать! Сам, небось, поохотиться пришёл, на молоденьких!
Незнакомец поперхнулся, и уставился на меня.
– Ты думаешь вообще, что говоришь? И кому?
– Придурку говорю, – выпалила я, чувствуя, как противно заныло где-то под ложечкой. Но остановиться уже не могла, меня понесло: – Может, ты маньяк вообще в розыске! Лечиться надо!
Улыбка сошла с лица блондина.
– Я был о тебе лучшего мнения, – с огорчением произнёс он. – Ну что ж, ты сама напросилась. Котов драных ты ещё не видела. Надо не лечиться, а учиться. И не мне, а тебе.
Разноцветные огни вспыхивали вокруг, зайчики разбегались по стенам, и все же в этой кутерьме я отчётливо увидела, как изменились глаза незнакомца. Бывшие сначала голубыми – стали темно-синими, с яркими золотистыми крапинками. Они блестели все ярче, притягивая, как магнит.
– Но тебе повезло. Я как раз по этой части. Учитель. С собственной, авторской программой обучения.
Его слова звучали зловеще, особенно на фоне отрывающейся в клубе молодёжи. А если он и вправду маньяк? Холодок побежал по моей спине, я начала нервно шарить рукой по дивану, нащупывая сумочку.
– Побудь пока сама кошкой, поживи на улице. Думаешь, достаточно человеком родиться? Многие так думают. Но это не так. Нужно ещё человеком стать. У тебя будет достаточно времени и стимулов поразмышлять о том, что же делает человека человеком.
Я хотела вскочить с дивана, но переливающиеся светом глаза незнакомца сковали мою волю и мышцы. Он помолчал несколько секунд. Потом словно вспомнил о чём-то, достал из внутреннего кармана пиджака несколько одинаковых исписанных листочков. Оставил один, остальные спрятал обратно. А затем быстро сложил его пополам и сунул мне в кармашек брюк. Я смотрела на всё это округлившимися от ужаса глазами, не в силах двинуться и помешать ему.