Так у него еще под боком и пивнушка находится? Прекрасно! Просто замечательно! Бедный Кеша! Бедные дети, которые сюда попадают.
– Так я продолжу, с вашего позволения, чтобы выразить свою мысль, – Лавр стоял, невозмутимо разглядывая корчащуюся в моральной ломке женщину. Красивая, чего она так злится-то? – Вы заявили, что на всём, что находится в пределах этого зала, – он даже повёл рукой, увешанной браслетами и шнурками, определяя пределы «дурной зоны», – лежит печать ненависти и зла, и что эти рожи олицетворяют собой всю мерзость, которая только может существовать на земле. А сейчас предлагаете продать вам что-нибудь из этого товара? Я теряюсь в догадках, как вас обслужить, чтобы не заработать комплекс неполноценности.
– А теперь послушайте меня… – заявила Зоя на грани терпения, подавшись вперёд и приблизившись к его лицу. Она так же уперлась ладонями в край прилавка со своей стороны.
А вблизи он очень даже ничего… в смысле, приятные черты, правильные такие, и бородка такая миленькая… Миленькая? Да что за чушь! Стоп, это слишком близко и опасно. Зоя почувствовала странное смущение, но строго одёрнула себя и сосредоточилась на предмете спора, резко отпрянув обратно, на безопасное, так сказать, расстояние. Безопасное для чего? Для её душевного равновесия? Зоя, очнись.
Серые глаза открыто и честно смотрели в её расширенные от словесной перепалки зрачки, словно гипнотизировали, пытаясь внушить: «Мы медведи, и мы идём с миром».
– Продолжайте, я вас слушаю, – подбодрил мужчина.
И Зоя вдруг сдалась. Обмякла и расслабилась, внезапно почувствовав усталость. Ну чего она опять раскочегарилась? Из-за чего? Хочет Кешка этот шлем – ну и ладно, пусть будет. Так и быть, день рождения все-таки, все равно она не знала, что ему подарить. И плевать, что этот… медведь опять победил. Его можно понять: у него товар, в который вложены деньги, и чем больше этот товар покупают, тем лучше его финансовое положение. Да, кстати, о финансах.
– Так сколько, говорите, стоит этот ваш… шлем?
– Три пятьсот, зайка, – не моргнув глазом, сообщил деляга, для демонстрации красоты и своеобразного изящества напялив шлем себе на голову. Надо признать, ему шло, и рожки такие миленькие, но на то он и панк, или этот, рокер, или как там называется эта болезнь, с которой он с детства не расстался. И тут до нее дошло, какая цена была только что озвучена.