Ну, разве что парочка тех наркоманов в подобных же вещах, разглядывающая какие-то диски у стойки у окна.
А эти перстни – неужели они кому-то могут понравиться? Эти цепочки, фенечки – зачем этот псих собрал под одной крышей такую фигню?
А это что? Наборы для тату? Боже, а если Кешка их увидит и, не дай бог, пожелает приобрести, чтобы самостоятельно наколоть себе татуировку? Что может понадобиться её мальчику в этом странном месте? Он же совсем ребенок!
А хозяин магазина уже обращался к какому-то патлатому дядьке, проверяющему звучание гитары.
– Бери, братан, отвечаю, лучше не найдёшь.
– Точно Джокер отдал?
– Для тебя просил, как для себя, – заверил его «медведь».
Ну, не медведь, конечно, просто толстяк, Зоя заметила это с первого взгляда, поспешно отведя глаза, сразу наткнувшись на уродливые чучела и маски всяких тварей, которым в нормальном человеческом языке и названий-то не было дано.
– Лавр, если отвечаешь, я беру, – дядька полез в карман за бумажником. Узкие черные джинсы, странного покроя кожаная куртка, серьга в ухе и подозрительно знакомые перстни на пальцах. Ах, она только что видела подобные под стеклом. Ему скоро внуков нянчить, а он так вырядился.
– Я порожняка не гоняю, Крон, ты меня знаешь, – заверил его Лавр, проходя за прилавок и открывая кассу.
Боженьки мои, тут и касса есть! Может, он ещё и лицензию имеет и налоги платит? Так это магазин? А она-то подумала, что здесь филиал преисподней, где бесы с упырями отовариваются вне очереди.
Став обладателем раритетного музыкального инструмента, дядька вскоре покинул сие странное место, впрочем, по его глазам встревоженная Зоя прочла, что того нисколько не напрягал местный антураж. И Кешка, довольный, прильнул к витринам, и те наркоманы определились с выбором, только она чувствовала себя здесь как не в своей тарелке.
– Ма, иди сюда! – позвал Кеша, и Зоя мгновенно попала в поле зрения колоритного продавца.
– Вау, старик, да ты сегодня не один, – проговорил он, во все глаза разглядывая бедную женщину, мгновенно сжавшуюся в комок.
Ну все. Да, она ненавидит такие «гляделки»! Словно все софиты и лучи ламп направляют на неё и она стоит перед всем залом, скрывающимся во тьме, тогда как все её изъяны видны как на ладони, да что там, как под микроскопом. Она всё знает про свои бедра, и отсутствие талии, и морщинки у глаз, и не любит, когда на неё так пялятся, но волосатого медведя, казалось, ничего не смущало и не напрягало.