Вскоре в Сибирь приехало пополнение. Послушные воле Ленина, думцы-большевики отказались вотировать военные кредиты. Депутаты объезжали Россию, агитируя против войны. Вся думская фракция большевиков была арестована.
В разговорах с ними Коба, видимо, окончательно уяснил роль Малиновского. И свою жалкую роль. Когда-то он потерял веру в Бога. Теперь наступил второй страшный переворот в его душе. Он потерял веру в бога Ленина и в товарищей.
Он мог подвести итоги. Ему 37 лет – жизнь уже повернулась к смерти. И кто он? Член Центрального Комитета партии говорунов, большинство которых сидит по тюрьмам, а остальные ругаются между собой по заграницам. Жизнь не удалась! Теперь по целым дням он лежит, повернувшись лицом к стене. Он перестал убирать комнату, мыть после еды посуду. Деливший с ним жилье Свердлов рассказывал, как с усмешкой Коба ставил тарелки с объедками на пол и смотрел, как пес вылизывает посуду. И Свердлов вздохнул с облегчением, переехав в другой дом.
Между тем началась мобилизация в армию среди ссыльных. Свердлову службу в армии не доверили, а Кобу решили призвать.
И опять везли полузамерзшего грузина по тундре, по скованной льдом реке. Лишь через шесть недель, в конце 1916 года, измученного, привезли его в Красноярск на медицинскую комиссию. Но повезло: усохшая левая рука освободила от военной службы будущего Верховного Главнокомандующего.
Срок его ссылки заканчивался 7 июня 1917 года. И вновь некоторое благоволение властей: 20 февраля, за три с лишним месяца до окончания срока ссылки, ему разрешено отбыть в городок Ачинск.
В Ачинске в то время жил в ссылке Лев Каменев, редактор «Правды». Он был осужден вместе с фракцией большевиков в 1915 году. На суде вел себя странно, точнее, трусливо: в отличие от думцев-большевиков отказался осудить войну. Но все равно получил свою ссылку в Туруханский край.
По прибытии Каменев тут же был вызван на товарищеский суд ссыльных большевиков. В суде принимали участие только члены ЦК. И Каменев странно легко оправдался. Он сообщил нечто такое, в результате чего была принята резолюция, одобрявшая поведение всех большевиков на царском суде.