А папа, кажется, сам ничего не понял: и стоило из-за этого так волноваться! Стакан перед ним стоял пустой – значит он его все-таки выпил.
– Вот так-то! – сказал он, поглядывая гордо. – Будете теперь у меня знать!
Что именно они должны знать – он снова не сказал, но уж теперь-то просто обязаны догадаться!
– А выпью-ка я, пожалуй, и еще стаканчик… – и он уже потянул руку…
– Ну, уж нет! – почти вырвала стакан из его рук мама. – Всем надо! Все хотят! А не выпить ли и нам чайку? – обернулась она к детям.
И все тут же снова уселись за стол.
И всем было весело.
Весело было папе, потому что он оказался таким храбрым. Что заслужил себе право – спокойно есть бутерброды, пить чай и быть уверенным, что его не назовут каким-то там «предметом».
Весело было маме… Ну, хотя бы потому, что папа оказался таким храбрым. Приятно осознавать, что ты вышла замуж за мужчину, а не за какое-нибудь там «облако в штанах». Да и вообще хорошо, что все когда-нибудь кончается, особенно плохое и непонятное.
Аришке же было весело…
Ну, хотя бы потому, что ей-то как раз казалось: все только начинается! Ведь они еще даже не проехали Назярь! Не зря же проводница им на что-то намекала.
Нельзя сказать, чтобы очень весело было Ромке. Чего, собственно, веселиться? Что стаканы не летают? Так он и против летающих ничего не имел. Удовольствие-то какое: сами себе прилетят, сами себе улетят, и мыть не надо. Пусть себе летют.
Так они сидели и пили. Когда кипяток в стаканах кончался – шли к баку и наполняли стаканы снова, на всякий случай поплотней придерживая в руках.
А за окном… Мелькали огни, проносились полустанки, гукали встречные поезда. И может, это и есть одно из лучших занятий в мире: пить чай, сидя в купе летящего поезда, вот так, всем вместе, слушая перебранку колес, перекличку поездов в ночи…
И ехать в какую-нибудь удивительную страну, где тебя ждут.
Глава шестая
В которой Аришка знакомится с привидением, папа начинает читать, а закончит в следующей главе
Но папа зевнул, чуть не заглотив одним зевком все купе.
– А не пора ли нам, дорогие мои…
И это означало: всему семейству пора чистить зубы и ложиться спать.
У Аришки, с первых минут появления в поезде, жила непроизнесенная вслух мечта: хоть одну ночь поспать на верхней полке. Те, кому приходится делать это часто, вряд ли ее поймут.