Рудый одобрительно закивал:
— Гектор прав… Не мы такие, а мир такой…
— А ты вообще, молчи! — Энн гневно сверкнула глазами на рыжего. —
Убийца…
Сзади послышался еле слышимый скрип. Энн обернулась и
воскликнула:
— Смотрите, там кто-то едет!
— Этот что? Телега? — приглядевшись, сказал Гектор и снял с пояса
топор. — Приготовьтесь. Там могут быт душегубы.
Энн вытащила меч, а у Рудого оружие всегда с собой. Он встал в
боевую стойку, поглаживая клинок.
Поднимая облака желтой пыли, к путникам приближалась старая телега,
запряженная откормленной коренастой лошадью, с аккуратно
подстриженной гривой.
— Не могу разглядеть. Солнце слепит… — Гектор всматривался вдаль
приложив руку ко лбу. — Сколько там человек? Один что ли?
— Один вроде,— ответил Рудый и опустил стилет.
— Это хорошо, — с облегчением выдохнул Гектор. — Бандюки по одному
не шастают.
— Этого тоже убьете? — капнула яда Энн.
— Тише ты! — шикнул на нее Гектор. — Он уже близко, услышит…
Телега подъехала и остановилась возле путников. В повозке на ворохе
соломы сидел архаичного вида мужичок в льняной косоворотке и серых
штанах-шароварах. Вылитый крестьянин девятнадцатого века. Косматая
борода и длинные русые волосы, стянутые на лбу ремешком,
подчеркивали это сходство.
— День добрый, люди добрые! — мужичок лучезарно улыбнулся и отвесил
головой поклон. — Вы заблудились, или в гости к нам идете?
— И тебе не хворать, — на правах старшего разговор начал Гектор. —
в Орловку мы идем.
— Так нет больше Орловки, — всплеснул руками мужичок. — Сгорела
вся. Могу в общину нашу вас подвезти. Голодные небось? Меня Аким
зовут. Гостями нашими будете.
— Что за община? — насторожился Гектор.
— Староверы мы, — улыбнулся Аким. — Жизнь почитаем. Живем в мире и
согласии с природой-матушкой… Прыгайте в телегу. Пешком долго
идти.
— Прости Аким, но мы должны это обсудить, — улыбнулся в ответ
Гектор. — Как-то в гости сегодня не собирались.
— Да конечно, погутарьте, — махнул рукой Аким. — Да вы не
беспокойтесь. У нас народ правильный. Каждую жизнь ценит. Потому
как жизнь — это свыше подарок нам. Забирать ее только бог может… А
людям убивать — грех смертный.
Гектор отозвал в сторону друзей:
— Ну, что думаете?
— Да вроде безобидный дядька, — пожал плечами Рудый.
— Одна старушка тоже безобидной казалась, — нахмурилась Энн. — А
потом чуть нас не съела. А ее сынку мне пришлось кусок шеи
откусить.