Ворон стоял монументально, чуть расставив ноги, заложив ладони
за спину — твердыня непоколебимая, воплощение спокойствия и
уверенности. Серые глаза цветом напоминали расплавленное
серебро.
— Все зависит только от вас, мэйс Тома. Присяга магическая,
помните это.
— И что мне это даст? — раздраженно дернула я плечом. — Я не
маг!
— Главное, чтобы вы сами об этом не забывали,— загадочно сказал
некромант и подал знак дворецкому.
Тот мягко, но настойчиво взял меня под локоть и втащил в портал.
На самом интересном месте! Я попыталась вырваться, чтобы допросить
Ворона с пристрастием, но не успела: портальная башня Лаори-Эрля
растворилась в бело-золотом мареве.
Если дизайнером дворцовых интерьеров задумано было раздавить
гостей роскошью, то у него не получилось: ослепленные сиянием гости
первые минуты ничего не видели из-за плавающих перед глазами темных
кругов, а потом пережитый дискомфорт притуплял восторги.
Не люблю помпезность.
Обилие золота, блеск драгоценностей, украшавших лепнину, сияние
светильников, многократно отражавшихся в зеркалах и натертом
паркете, — все раздражало. Сияние усиливалось и белым узорным
атласом, покрывавшим стены там, где их не закрывали портреты,
главным из которых был сам Артан Седьмой, изображенный во весь
рост.
На портрете ему было лет восемнадцать. Бледное лицо с тонкими
чертами еще не утратило юношескую чистоту, презрительной складки в
уголке губ еще не было и в помине, а светлые волосы ярко сияли,
словно посыпанные алмазной крошкой. Но после восхитительных живых
картин Орияр-Дерта, в которых жило солнце, простор и ветер, никакие
помпезные портреты в резных позолоченных рамах, инкрустированных
драгоценностями, не могли удивить.
Впрочем, может быть, я иначе реагировала бы на королевское
блистательное великолепие, если бы час назад не купалась в тридцати
килограммах золотых монет. А так и бровью не повела.
— Такое впечатление, что вы не первый раз в моих покоях, леди
Тиррина, — послышался из-за спины вкрадчивый голос Артана
Седьмого.
Стремительно развернувшись, мы с дворецким поклонились
развалившемуся в кресле королю.
— Простите, сир, но я тут первый раз.
И, надеюсь, последний.
— Либо вы равнодушны к сокровищам. — Король поднялся из кресла и
подошел ближе. — Но здесь лишь ничтожная доля моей коллекции. Может
быть, у меня еще есть шанс удивить вас красотой моего дворца?