– Ты была подружкой всего лишь раз, – перебила Элизабет.
– И этого вполне достаточно, – пробормотала Сара. – Врагу не пожелаешь шагать по церковному проходу со свадебным букетом, если только ты не невеста, или уже была невестой, или слишком молода, чтобы быть невестой.
– Но это же замечательно, что Хонория попросила тебя быть ее подружкой на свадьбе! – выпалила Френсис. – Это так романтично! Может, тебе вставить в пьесу такую сцену, Харриет?
– Хорошая мысль, – откликнулась сестра. – Еще не поздно ввести новый персонаж, похожий на Сару.
Сара даже не потрудилась повернуться в ее сторону.
– Пожалуйста, не нужно.
– Нет, это будет очень забавно, – настаивала Харриет. – Специальный лакомый кусочек только для нас троих.
– Четверых, – поправила Элизабет.
– О, верно! Простите, я забыла Сару.
Та не сочла нужным ответить, лишь презрительно скривила губы.
– Я считаю, – не унималась Харриет, – мы всегда должны помнить, что были здесь, когда думали об этом.
– Ты могла бы наделить персонаж моими чертами, – с надеждой предложила Френсис.
– Нет-нет, – отмахнулась Харриет. – Слишком поздно что-то менять. Все уже закрепилось у меня в голове. Новый персонаж должен быть похож на Сару. Погоди-ка…
Она принялась в бешеном темпе строчить пером.
– Густые темные волосы, слегка завиваются…
– Темные бездонные глаза, – вставила Френсис. – Именно бездонные.
– С намеком на сумасшедшинку, – добавила Элизабет.
Сара круто развернулась лицом к ней.
– Это всего лишь эпитет, – стушевалась Элизабет. – Но я определенно вижу теперь этот намек…
– Не слишком высокая, не слишком низкая, – пробормотала Харриет, продолжая записывать.
Элизабет ухмыльнулась и в свою очередь пропела:
– Не слишком худая, не слишком толстая.
– О, я тоже придумала! – воскликнула Френсис, подпрыгнув на диване: – Не слишком розовая, не слишком зеленая.
А вот это мгновенно прервало их диалог.
– Прошу прощения? – прошипела Сара.
– Тебя не так легко вывести из себя или смутить, – пояснила Френсис. – Ты очень редко краснеешь. И лишь однажды я видела, как тебя тошнит: когда все мы отравились в Брайтоне испорченной рыбой.
– Отсюда зеленый цвет лица, – одобрительно кивнула Харриет. – Молодец, Френсис, разумное замечание: люди действительно зеленеют, когда им нехорошо. Интересно почему?
– Желчь, – вставила Элизабет.