Зона… конвой, собаки. Чуть вдалеке грязновато- серые здания бараков, штаба, бани. На фасаде штаба покоробившийся фанерный щит.
По серому небу лениво плыли кучевые облака, они почти цеплялись за сторожевые вышки и за крыши бараков.
Конвой был равнодушно-спокоен, овчарки напротив злобно-недоверчивы. Матово блестели чёрные сапоги. Пахло табаком, сапожной ваксой и почему то креозотом, будто бы мы стояли на шпалах.
Начальник караула с грязной засаленной повязкой на рукаве, перебирал папки с личными делами и выкрикивал фамилии:
– Кондрашин!
– Осужденный, Кондрашин Анатолий Михайлович, 1958 года рождения, статья 102 пункт «б», 12 лет.
– Бекбулатов!
– Бекбулатов Наиль Шамильевич1968 года рождения, статья 117 часть 3, срок 6 лет.
– Перевалов!
Внезапно золотозубый клацнул зубами у пса перед носом, словно хотел откусить ему ухо.
Раздался хлёсткий звук удара дубинкой. Вспыхнувший собачий лай заглушил вопль:
– Ты что сука, собаке зубы кажешь! Они у тебя лишние?
Я на миг забылся. И вздрогнул, услышав собственный голос:
– Солдатов Алексей Иванович, статья 188 часть 2, 93 УК РСФСР, срок…
Мороз под сорок,
И скрипит на мне кирза,
Опять сегодня нормы не одюжим!
Собаки злобно смотрят
Прямо мне в глаза,
Они меня бы схавали на ужин!
* * *
После этапа нас повели в баню. Главной процедурой было не мытье, а стрижка.
Маленький, сморщенный, лет под пятьдесят парикмахер снимал машинкой для стрижки волосы на головах, усы, бороды.
Я предусмотрительно обрил голову ещё за две недели до этапа. Поэтому курил, прикидывая свои шансы, без потерь пронести в зону баул с вольными шмотками.
Все привезённые с собой вещи нужно было сдать в каптерку, а взамен получить зэковскую робу. Мозги мои усиленно работали в этом направлении. Внезапно в конце коридора я увидел молодого парня, препирающегося с банщиком. Я мотнул головой. Парень подошёл ко мне.
– Ну?… Говори.
– Сидор с вещами пронесёшь в отряд? А я после карантина зайду. Сочтёмся.
– Запретное в бауле есть?
– Нет.
– Ну тогда давай, потом зайдёшь в инвалидный. Спросишь Виталика.
Пока я наводил движения, мои коллеги со свежеобритыми головами сидели на корточках и тоскливо плевали на землю.
Лысины и унылые взгляды делали их похожими на древних мыслителей.
После бани, получив робу мы направились в карантин, где предстояло в течение недели привыкать к местным условиям. Потом должно было состояться распределение в отряды.