Как назло, поблизости не было ни
капли воды чтобы смыть эту дрянь, но, был полный мочевой пузырь! Я
задержал дыхание, в надежде, что силовая способность сдержит
растворение мышц и, на моё счастье, это немного помогло, а могучая
струя смыла основную массу едкой кислоты и боль немного утихла,
оставив только адское жжение кожи на увеличевшейся площади, но всё
равно стало лучше и теперь я боялся только того, что не смогу
ходить.
На всё про всё у меня ушло не больше
двадцати секунд, но матка времени даром не теряла и умудрилась
перегрызть несколько полосок каркаса, а теперь отчаянно старалась
протиснуть своё покалеченное тело в получившуюся дыру. Проклиная
себя за излишнюю бережливость, я подтянул винтовку, переключил на
автоматический огонь и всадил весь магазин в кислотную тварь.
Когда затвор отозвался сухим
щелчком, я убрал палец со спускового крючка и с ненавистью взглянул
на затихаюшие останки жучилы. Превозмогая боль и дыша через раз
так, чтобы в висках стучало, снял куртку и футболку, поспешно
вытерев ей остатки разбавленного мочой яда с ляжек.
Теперь нужно выяснить – что
произошло в лагере и откуда там орущая баба? Матеря собственную
глупость и кривясь от боли, я повесил винтовку на плечо и поплёлся
на стоянку мелкими шажками опираясь на топор и дымя волочащимися
позади остатками штанов.
Однако, не пройдя и десяти метров, я
заметил бегущую ко мне фигуру в знакомом камуфляже. От сердца
отлегло, но в движениях Второго что-то было не так и я
насторожился, задвинув собственные страдания на задний план и беря
оружие на изготовку.
Он бежал как-то странно – прижимал
одну руку к себе, кренился то в одну, то в другую сторону и
по-девчачьи закидывал ноги немного вбок. Когда он уже приблизился
достаточно близко, чтобы стало возможным разглядеть его
раскрасневшееся лицо, я выпучил глаза, забыл про боль и меня
затрясло от беззвучного хохота. Не в силах больше держаться на
ногах, я медленно осел на траву и сквозь слёзы от смеха, продолжил
пялиться на невероятную картину!
Полы куртки Второго развевались от
встречного ветра, а под обтягивающей футболкой подпрыгивали
огромные груди – именно их он придерживал свободной от оружия
рукой, сосредоточенно прикусывая пухлые, алые губки, стараясь
удержать равновесие, чему не способствовала новая «корма» весьма
солидного размера и заманчивой формы.