– Как же, как же! Помню я, каких девиц ты до Ии в подружки себе находил!
– Лучше не вспоминай, брат.
– И то верно. А как ты ее встретил, помнишь?
– Случайно встретил.
– У Бога в таких делах случайностей не бывает, Яша. Так ты помнишь?
– Помню, конечно! Еду я по делу, проезжаю по пустому шоссе и вдруг вижу – девушка сидит на обочине и плачет, а рядом велосипед лежит. Время у меня в запасе было, я даже чересчур рано в тот день выехал, а на место надо было явиться в точное время, ну я и остановился – посмотреть, может быть, помочь немного и дальше ехать. А у девушки колесо восьмеркой и нога в крови! Глянул – а у нее перелом! Ну и пришлось спасать-выручать. Велосипед я пристроил на крышу, а Ию поднял, посадил в машину и повез в ближайший поселок, в больницу. По дороге мы познакомились, поговорили друг с другом – и я пропал.
– Пропал?
Яков на это ничего не ответил, но остановился вдруг и достал сигареты и зажигалку.
– В монастыре ведь курить нельзя?
– На территории – нельзя. Но можно за ворота выйти, если невтерпеж.
– Ну, я лучше тут покурю, а там видно будет.
Яков закурил и снова двинулся в путь.
– А ты знаешь, Мить, куда я в тот раз ехал, когда Ию встретил?
– Откуда мне знать, если ты никогда не говорил? Я только видел, что после встречи с Ией ты как-то сразу другим человеком стал.
– Еще бы не стать… Ну, слушай, теперь уже можно рассказать тебе, как она мою жизнь враз переменила. Ехал я в тот день на крутую разборку и из-за Ии опоздал. А потом я узнал, что из нашей «бригады» с этой разборки никто в Москву живым не вернулся. И на этом все мои «крутые дела» закончились, потому что в Ию я влюбился сразу и наповал, и с нею у меня началась совсем другая жизнь.
– Этого я не знал, Яша. И что же, после этого признания ты скажешь, что Ию тебе не Бог послал?
– Ты хочешь сказать, что это не Ия меня тогда спасла, а Господь через Ию?
– Именно это и хочу сказать.
– Ты знаешь, братец, а ведь похоже на то… Тогда почему Он ее у меня в конце концов отнял, если Сам дал?
– Откуда мне знать, Яша? Это ты у Него спрашивай.
– Да я все время только о том и думаю – почему? За что? Почему именно Ия должна была умереть? Нет, несправедливо это! Немилосердно! Не по-божески как-то, уж простите меня вы оба – и ты, и Бог!
Яков закашлялся и со злобой швырнул недокуренную сигарету в сугроб на обочине. Окурок зашипел и погас.