– Зря лишь потратил время. Тиффани ориентируется здесь не лучше нас.
– Тиффани?
– Продавщица из кофейного фургончика.
– А, та девушка, которая чуть не потеряла сознание от счастья, что болтает с тобой? О, мы заметили, – с нескрываемым сарказмом сказала Софи.
– Так это еще ничего. С тобой мне вообще не пришлось прилагать каких-либо усилий.
– Что? – Софи замерла на месте. – Повтори, что ты сказал!
– И как долго? – спросил он.
– Что?
– Как долго мы будем играть в эту игру?
– Понятия не имею, о чем ты. – Софи выдавила безуп речно милую улыбку, придумывая, где зароет его труп.
Прекрасно зная, к чему ведет Захария, она больше всего на свете хотела избежать этого разговора, но приняла правила игры, и теперь не оставалось ничего, кроме как следовать им.
– Вот как. И долго ты будешь притворяться, что не помнишь меня?
Софи стиснула зубы, всеми фибрами души желая, чтоб парень прекратил нарываться. Но Захария, поняв, что ответа не будет, продолжил:
– Ты что-то не спешишь рассказывать друзьям о той ночи. Особенно Патрику, не так ли? Думаю, ему было б ой как интересно узнать, что мы познакомились еще до того, как нас официально представили в Лиге.
Софи и не заметила, как шишка, которую она держала в руке, полетела в ловца и с глухим треском рассыпалась, угодив в ствол дуба, потому что Захария успел увернуться.
– Вот видишь, – рассмеялся он. – Ты не умеешь врать.
– Заткнись! – огрызнулась Софи, прислушиваясь, не возвращается ли Орфей. К счастью, его пение звучало еще довольно далеко. – Все эти твои взгляды и намеки… Прекрати это! То, что произошло на вечеринке, – не более чем чудовищная ошибка, которую я, к счастью, даже не помню! – злобно сказала она.
Глаза парня сверкнули, а глупая улыбка, которую Софи хотелось просто выбить из него, не покидала лица. Захария подмигнул.
– Поверь, тебе понравилось.
Из горла Софи вырвался рык, больше подходящий разъяренному зверю, и она потянулась за более увесистой шишкой. К черту Лигу, министра и Патриотов! Она прикончит этого придурка прямо здесь!..
– Эй-эй-эй! – Проследив за ее движением, ловец поднял руки. – Я лишь хочу договориться. Одно мое условие, и я подчинюсь твоим правилам в игре про амнезию. Ты меня выслушаешь?
– Ладно, валяй.
– Значит так, как морально пострадавшая сторона, я оставляю за собой право на одну услугу с твоей стороны, о которой могу попросить в любое время, и ты мне не откажешь.