Последнюю фразу полузеленый произнес все тем же торжественным
тоном. И до меня дошло – он заученно повторяет переведенный кем-то
текст, не зная самого языка.
– А вы по-русски говорите? – осторожно спросил я.
Мужчина протянул руку, потрепал меня по щеке, и торжественно
произнес:
– Не волнуйся, крошка, сейчас придет дядя-переводчик, все
скажет.
– Они что, по штатовским боевикам русский учили? – слабым
голосом произнес Стас. Заерзал, слезая с моих коленок, и с
воскресшим оптимизмом сказал: – Они гуманоиды, а это дает нам
шансы. Зеленые волосы не беда, мы не расисты. Видимо, в них
хлорофилл...
– А в оранжевых – апельсиновый сок? – поинтересовался я, глядя
на еще одного входящего. Стас поперхнулся. Новый инопланетянин,
действительно, имел волосы ярко-оранжевого цвета, перетянутые над
глазами узким белым бинтиком. Сам он был молод, костляв и носил
очки вполне земного вида. Этим привычные человеческие черты
исчерпывались. Из непривычных были: очень большие и оттопыренные
уши, шишки на висках и перепонки между пальцами рук, как у
лягушки.
– Это два вида гуманоидов, – уверенно объяснил Стас, – первый
питается за счет фотосинтеза, а второй с болотистой планеты, где
воздух разрежен, и звук распространяется плохо.
Я настолько был поражен эрудицией брата, что не нашелся, чем
достойно ответить. Наверное у него от волнения произошел
интеллектуальный всплеск, но с каким-то странным завихрением...
Паузу нарушил оранжевоголовый.
– Не, чувак, ты гонишь, – с непередаваемой интонацией произнес
он. – Какой я тебе гуманоид с болотистой планеты? У тебя башка
белая, а у него – в мою сторону вытянулись сразу два перепончатых
пальца – темная. Но вы оба люди, и я – тоже.
Мы уже ничему не удивлялись. Лишь для порядка Стас
огрызнулся:
– А для чего у вас перепонки на пальцах?
– Чего? А... – Оранжевоголовый гордо оглядел руку. – Я плавать
люблю. В большой ванне. Вот и вырастил прошлым летом.
Мы потихоньку начали расслабляться. Ни пытать, ни убивать нас
никто не собирался. По крайней мере пока. Увешанный оружием
зелено-белый кротко улыбался, наблюдая за разговором. Потом сказал
что-то непонятное. Молодой оранжевоголовый так же непонятно
ответил.
– Это не английский и не русский, – сказал Стас.
– И даже не древнеегипетский, – подтвердил я.
Между тем наши собеседники окончили короткое совещание, и
оранжевоголовый откашлялся.