Тихон продиктовал номер, обозначенный на телефонном аппарате. Не успел он выпить вторую чашку чая, как телефон ожил. Тихон схватил трубку и расплылся в счастливой улыбке. Его афера сработала! Он услышал голос Ларисы, которая вежливо спрашивала о профессоре.
Лирическая волна всколыхнула душу Заколова. Откуда-то взялись красивые слова, и он прочел их на распев:
– Я с тобою был недавно долгой ночью. Ну а, впрочем, этой же ночью, если захочешь, я опять у тебя.
– Тихон, ты что ли? – послышалось в трубке после долгой паузы. – Ты стал стихи писать?
– Это крик души.
– Неплохие слова для песни, кстати. Надо подкинуть идею знакомым музыкантом.
– Я и не на такое способен.
– Узнаю наглеца. Ты разыграл меня! Нашел самое слабое место у бедной актрисы. Я готова тебя разорвать!
– Для этого я должен быть рядом. Этой же ночью, если захочешь, я опять у тебя, – ласково повторил слова Тихон и прямо спросил: – Что скажешь?
– Сейчас подумаю. Кажется… – Тихон так и видел, как Лариса задумчиво наматывает на палец рыжую прядь и качает ножкой, перекинутой через колено. Он ждал, точнее, молил о желанном ответе. – Кажется, я захотела.
– Лечу! – крикнул Тихон, вскакивая с места.
– Но учти, это еще не точно! – поспешила предупредить девушка. – Я могу передумать!
Спустя полчаса Заколов был на пороге квартиры Ларисы. Его сумка была наполнена книгами и другими документами об Ордене Золотого Руна, которые передал ему профессор Мартынов. Как только распахнулась дверь, Тихон швырнул сумку на пол и обнял девушку.
– Вот это напор! – выдохнула Лариса. – Не раздави меня.
После продолжительного поцелуя девушка окатила парня пьянящим взглядом и упрекнула:
– Ты не звонил мне три дня.
– Я?! Ты не дала мне телефон, а я оставил тебе свой номер.
– Вот еще, буду я первая звонить.
Тихон снова прижал к себе Ларису, зарылся носом в ее густые волосы, коснулся губами нежной шеи и шепнул в ушко:
– И все-таки позвонила.
– Наглец! Самоуверенный нахал!
Эти слова прозвучали, как похвала. Ободренный парень позволил рукам вольности, но не встретил отпора. Девушка стягивала с него куртку, увлекая за собой в комнату.
Тихон на ходу скинул туфли и неожиданно отстранился. Его взгляд упал на собственную сумку, валявшуюся в полутемном коридоре среди обуви. Вот также он бросил сумку в первый вечер, когда они, предавшись страсти, бурно стаскивали с себя одежду.