А ты спросил у меня, хочу ли я этого? – проговорила Настя.
Теперь поздно об этом говорить. Дело сделано. Завтра отсюда мы идем к моим родителям просить благословения, а потом- к твоим и подадим заявление в сельсовет, чтобы нас расписали. Вот так. – Василь подошел к Насте и сел рядом. Через год они уже переехали в свой собственный дом, построенный Василем при поддержке колхоза, и там уже родился их первенец, которого Настя назвала Иваном, как не противился ее муж. Василь был хозяйственным мужиком, знал толк в технике, в колхозе его уважали.
Вот оно, ее женское счастье, пришло неожиданно и не с той стороны, откуда она его ждала. «Вот уж поистине – счастье придет -и на печи найдет», – думала Настя. Но не долгим оно оказалось, всего восемь лет. Неожиданно пришло горе, болезнь скосила Василя, оставив ее одну беременной и с двумя детьми на руках. Настя лежала с открытыми глазами. «Вот уже скоро рассвет, и новый день придет с утренней зарей, надо бы хоть чуть – чуть вздремнуть, – думала она, -с утра дел невпроворот».
С домашним хозяйством управиться, а потом бежать на колхозную ферму, к утренней дойке успеть. Настя по-прежнему помогала ухаживать за табуном лошадей. Ей председатель колхоза выделил коня по ее желанию, за хорошую работу. Настя, как и раньше, любила верховую езду. Она взяла себе жеребца по кличке Туз. Молодой, говорили, что он из Орловской породы. Туз был огненным и по окрасу, и по характеру, он чем – то напоминал свою хозяйку. Поэтому они и понимали друг друга с одного взгляда. Настя приподнялась, на улице начинало светать. « Ну, вот за ночь и глаз не сомкнула», – думала она. Томящая тревога закралась к ней в сердце. Здесь недавно заезжал председатель, спрашивал, не нужно ли чего, может чем помочь, а сам игриво в усы улыбался. Настя заметила его «пламенный настрой» и дала от ворот поворот: «Ты бы, Михалыч, на других – то баб не засматривался, а то смотри, не ровен час твою зазнобу кто – ни будь выкрадет, вон какая краля».
У меня все надежно, а ты вот о детях подумай, тяжело, небось, без мужика да и помочь некому, – ответил Михалыч, разворачивая своего скакуна к воротам, – Ты бы подумала…
А мне и думать нечего, женатый ты, и все тут, а лишние разговоры мне ни к чему. – Но не из-за ухаживаний председателя у Насти сердце томилось. Была и другая причина.