Теперь юноши шли прямо на восход, туда, где несла свои воды к морю Гремящая Река. Тихая и величественная на больших равнинах, грозная и бурная, ближе к устью, с шумом и грохотом неслась она по дну узкого русла, прогрызенного в прибрежном всхолмье. Стук окатышей в каменном желобе был слышен издали, недаром реку назвали гремящей. Спутники узнали ее голос раньше, чем увидели заросли краснотала на крутом берегу. Вскоре под ногами появилась едва заметная тропка, что петляя и извиваясь, ползла вдоль ущелья.
Юноши шагали быстро, без отдыха, стараясь не замечать сосущей ломоты в мышцах. Даже закусывали они на ходу, запивая жесткое вяленое мясо холодной водой.
Когда Небесный Огонь за спиной коснулся вершин деревьев, впереди показалась развилка. Еще одна тропа вела с равнины, и сливались у подножия высокого резного столба с той, по которой они шли. С идола на четыре стороны смотрели вырезанные в потемневшем от времени и непогоды дереве строгие личины предков. Под ними красовались символы племени Крачек.
Вдруг Зоул понял, что, если сейчас не сядет передохнуть, то ноги просто откажут ему служить и он упадет лицом в белый ковер сухих головок звездоцвета. Его спутники чувствовали себя не лучше, потому все трое, не сговариваясь, опустились на землю, прислонились ноющими спинами к порубежному знаку. Первым тишину нарушил Савин.
– Долго еще нам пятки бить?
– Пять пролетов стрелы, не больше, – уверенно ответил Зимер, – скоро доберемся, а там за висячей тропой и отдохнем по-настоящему.
– Давайте еще чуток посидим, – Взмолился Савин, – иначе я не сделаю и шага.
– Ладно, только не долго, – согласился охотник, – а то уже смеркаться начинает.
Зоул расслабил гудящие мышцы и суставы. От нагретого за день столба по телу разливалось приятное тепло. Юноша знал, что спать не следует, но веки тяжелели. Вскоре перед его взором поплыл искрящийся туман. Руки отказались шевелиться, голову заполнила звенящая пустота. И все же ему удалось на мгновение разлепить ресницы, увидев высоко над собой в темнеющем предзакатном небе острую вершину столба. На ней сидел знакомый перепончатокрылый гад. Заметив взгляд, летун зашипел. Змеиный хвост хлестнул по бревну, хлопнули, раскрываясь, кожистые крылья, а потом… огромная мягкая ладонь придавила человека к земле, выталкивая из дневного мира в пучину забытья. «Сонный морок, – успел подумать Зоул, – Мы не успели… нет огня, нет охранных заклятий…». Но и эта мысль уже гасла, тонула в зыбком тумане призрачных видений полночного мира.