«Ну, если ты можешь с ним общаться, почему ты не попросишь у него что-нибудь повесомей, – клад, например?» – хитро спросил Григорий.
Но дед никак не отреагировал на эту шутку. Он серьёзно ответил: «Господа можно просить только о чистоте души. Это самая большая ценность».
Григорий немного задумался и спросил: «Я, например, плохо понимаю эти духовные ценности, мне более осязаемы материальные блага. Пускай, ты говоришь о более высоких вещах. Но если этот Бог тебя ценит, то почему не отблагодарит тебя хотя бы машиной? Тебе ведь будет легче добираться по воскресениям в церковь».
Дед задумался и ответил: «Знаешь, Гришь. Я молюсь каждый день и по нескольку раз. Ты замечаешь только малую часть. Я вспоминаю о Боге, даже, когда что-нибудь делаю. Иногда, ко мне приходят озарения, которые я не могу даже выразить словами. Мне иногда кажется, что наш Всевышний Господь, это какой-то другой мир, который существует над нами. Там нет ничего
земного, но мы живём по его законам. Все наши радости и печали находятся в зависимости от соблюдения этих законов. Чем я больше это понимаю, тем спокойней и радостней становится у меня на душе. А больше мне ничего и не надо».
Григорий тяжело вздохнул и, с иронией, сказал: «Ох, дед. Ты, вот в деревне живёшь, а говоришь так заумно. Я, вот, образованный человек, а совсем тебя не понимаю. Ну, непонятно мне то, что я не могу увидеть. Наверное, ума у меня не хватает».
Но дед ему серьёзно ответил: «Конечно, тебе не понять. Как можно видеть человеку, куда он идёт, если он смотрит всё время себе под ноги. Нам закон божий ещё в церковно-приходской школе начали преподавать. Да и от родителей я это уяснил ещё с младенчества. Ещё бабушка моя мне говорила, что просить можно Господа только об очищении души. Это мне помогало выжить во все смутные времена. На своих паровозах, где я только не колесил и везде видел подтверждение этих истин».
Гриша опять его спросил: «А что ж, ты, дед, не отстаивал свою позицию в то время? Где ж твоя принципиальность? В те года верующих в первую очередь преследовали за убеждения».
Дед ему спокойно ответил: «А сколько тебе потребуется времени, чтобы разъяснить законы электричества какому-нибудь дикому племени? Так вот я и не старался. У них своя компания, а у нас своя компания. А то, что я не был активным проводником идей социализма, так на это не очень обращали внимание. Ты знаешь, машинисты были тогда уважаемой и редкой профессией. Поэтому, из нас машинистов, под репрессии почти никто не попадал. Да и нас большую часть времени по двое работало, на всём протяжении пути во время наших дальних поездок. Всегда можно было знать, кто на тебя может телегу накатать».