– Как ты познакомился со счастливой четой? – спросила я.
– А я с ними не знаком. Я дружу с Барбарой, а она мне сказала, что здесь вечеринка. Я и не знал, что это свадьба. Как-то неловко получилось, но сама знаешь, как бывает.
Я не знала, поэтому промолчала.
– А ты? – поинтересовался Лори.
– Я училась с Синтией в школе. Мы вместе снимаем… снимали квартиру.
– Значит, давно знакомы.
– Давно.
– Твои стихи и вправду хороши, – заметил он.
– Спасибо.
– Не представляю себе, каково это – быть женатым.
– Вряд ли это такая уж большая перемена, – ответила я, надевая желтые резиновые перчатки.
Он повернулся ко мне.
– Ты действительно так думаешь? И поэтому твои стихи о любви, а не о браке?
Пена вздымалась в раковине все выше, поскольку я не выключила кран. По-видимому, Лори и вправду мною заинтересовался, что доставило мне удовольствие.
– Да, – ответила я. – Только не говори Синт.
Он засмеялся, и мне понравилось, как звучит его смех.
– Моя мать утверждала, что с опытом брак становится лучше, – сообщил он. – Впрочем, для нее это была уже вторая попытка.
– Бог ты мой, – хохотнув, сказала я.
Наверное, в моем голосе прозвучала нотка осуждения. В те дни развод все еще ассоциировался с каким-то непотребством.
– Она умерла две недели назад, – проговорил он.
Я умолкла, застыв над раковиной с губкой в руке. Потом посмотрела на него, чтобы удостовериться, что правильно расслышала.
– Отчим посоветовал мне выйти проветриться, – продолжал Лори, уставившись в пол. – Он сказал, что я путаюсь у него под ногами. И вот, представляешь, меня занесло на свадьбу.
Лори снова засмеялся, а потом опять затих и обхватил себя руками. Я заметила его модную кожаную куртку. В Англии у меня еще никогда не было такого откровенного разговора с чужим человеком. Я не могла ему ничего посоветовать, но, кажется, он этого и не ждал. Похоже, плакать он не собирался. У меня мелькнула мысль, что ему должно быть жарко в этой куртке, но вроде бы он вовсе не планировал ее снимать. Наверное, он не задержится здесь надолго. Я поймала себя на том, что мне будет жаль, если дело в этом.
– Я не видела свою маму вот уже пять лет, – сказала я, сунув липкий поднос с остатками крема в горячую воду.
– Но она хоть не умерла.
– Нет, она не умерла.
– Я все время думаю, что снова ее увижу. Что она будет дома, когда я вернусь. Но там никого, кроме гребаного Джерри.