Всё действие происходит настолько стремительно, что только
сейчас разбуженные шумом солдаты в палатках, прижатых к входу во
внутреннюю, подземную часть форта, выскакивают на улицу и хватают
оружие. Самый бойкий десятник поднимает своих людей и командует
слитный залп по шарику. Попадают, явно убавляя прыти твари, но
механизм успевает выстрелить в ответ. Не убивает десятника, но пара
солдат получают ранения. В общий хаос врываются ещё два стража, и
парное заклинание вмораживает марионетку с веерами в кусок льда,
такой же, как и у их командира.
Наконец солдаты со стен открывают стрельбу, разобрав, что
происходит внутри, и ломают последнюю марионетку.
— Закройте ворота! — кричит Бронс. — Они попытаются
атаковать!
Солдаты и стражи организованной толпой бросились на
стены.
— Юрий! Дай свет! — приказал Франсуа одному из своих
подчинённых.
Через несколько секунд в небо выстрелил источник яркого
света, разогнав едва начавшую сгущаться ночную темноту, и раскрыв
силуэты солдат лоялистов, двигающихся к стенам форта под чёрными
плащами. До цели им оставалось не так уж и много, но на расстояние
ружейного залпа они ещё не подошли. Зато для пушки расстояние было
вполне подходящее.
Бронс оглянулся, но не увидел коменданта. Где бы тот
сейчас ни находился, командовать он не мог.
— Орудия! Шрапнелью! Огонь!
Атакующие, очевидно, поняв, что атаку раскрывали, начали
отступать, пытаясь сохранить скрытность. И потому дали
артиллеристам время. Правая пушка выстрелила секунд через
пятнадцать. Но расчёт поторопился, снаряд ушёл ниже и противников
задело лишь краем пучка шрапнели. А вот левое оружие было куда
точнее, облако мелкой стальной дроби обрушилось прямо на ряды
лоялистов. В ночи раздались крики и стоны боли. Затем разнеслись
команды офицеров. Враг, сбросив плащи и подбирая своих раненых,
поспешил убраться подальше.
Орудия форта дали ещё два выстрела, но уже с меньшей
точностью. И потому Бронс приказал:
— Прекратить огонь!
Бой закончился. Но в этот раз не было ни ликования, ни
радости. В этот раз адреналин, бурлящий в крови, был вызван
страхом, а не задором битвы. Липким, ночным страхом.
— Где командир роты? — оглянулся на солдат
страж.
— Сир, лейтенант ранен, — ответил один из солдат. — Вон
там он...
И указал на закуток в углу.
— Так живо несите его в лазарет, остолопы!
Бегом!