Пока, так сразу он тоже не хочет нарушать приказы, понимает, чем
это грозит по возвращению.
Я думаю, что наша поездка в Сатум многое изменит, пережитые
вместе схватки и дорога сплотят нас, как следует.
Но, сейчас я не могу про это сказать и использовать, как
аргумент.
- Ладно, тогда проведем проверку в реальных условиях, забирайте
свои вещи с подводы, пока прогуляемся до Сторожки, - командую я,
так как подвода моя личная и вещи на ней только мои сейчас
поедут.
- До трактира всего то двенадцать лиг и еще до Сторожки
пятнадцать, это будет небольшая разминка перед ста двадцати пятью
лигами до стоянки. В гору и уже уставшими.
А про себя думаю:
- Что не входит через голову, войдет через усталые ноги и
гудящую спину во второй половине дня.
Торк отдает команду разобрать свои пожитки и все ее исполняют,
кроме меня, конечно.
И точно, если проходя мимо трактира, все только посмотрели на
него, ничего не говоря, то на подходах к Сторожке два новых члена
нашей группы, с уже красными от нагрузки рожами, переглянулись и
кивнули друг другу. Все понятно, еще идти так до ночлега три-четыре
часа желание у них уже пропало, все же, они не из разведки и такие
прогулки с тяжелыми грузами на своей спине им в относительную
диковинку.
Это разведке приходится все тащить на выходах на своем горбе, в
лесу ничего не купишь за любые деньги.
Гвардия выступает с обозами и своей кухней, все честь по чести,
по нормальным дорогам.
Поняв, что намерения желающих выполнять прямо дотошно приказы
далекого сейчас начальства испарились вместе с потом, Торк
посмотрел на парней, получил от новеньких какой-то ответ на свой
молчаливый вопрос и тогда скомандовал развернуться и идти обратно,
я же предложил сложить весь груз на телегу.
Даже Учитель посмотрел на меня с благодарностью после таких
слов. Он то, вообще, молчит и не участвует в разговорах, сдержанный
очень человек, после жизни в сатумских реалиях таким любой
станет.
Или не выживет.
Меня, все-таки, как теперь оказалось, в штат Гвардии не ввели,
не знаю почему, даже копье выдали Торку, не мне лично, поэтому я
остался таким вольноопределяющимся среди военных людей.
Со своим особым статусом, вроде бы и помощник, но, не под
присягою, просто какой-то доброволец-активист, используемый за
знание местности, где будет вестись разведка.