В процессе проведенных в последние годы всебелорусских социологических исследований выяснилась весьма существенная тенденция, состоящая в возрастании гражданской идентичности в сопоставлении ее с национальной идентичностью. С 2002 по 2013 г. включительно доля населения чаще всего идентифицирующего себя со своей национальностью возросла в Беларуси с 21,8 до 81,0 %, а с гражданами своей страны с 24,8 до 91,5 % от общего массива опрошенных.
Новейшая философско-социологическая трактовка идентичности разработана выдающимся современным социологом Мануэлем Кастелъсом, который считает, что современные социальные системы организованы вокруг человеческих идентичностей, структурированных и детерминированных в отношениях производства, науки, технологий, культуры и власти. В глобализирующемся, неконтролируемом, нелинейно и непредсказуемо изменяющемся мире, утверждает он, «люди склонны группироваться вокруг первичных источников идентичностей: религиозных, этнических, территориальных, национальных… В мире, пронизанном глобальными потоками богатств, власти и образов, поиск идентичности, коллективной или индивидуальной, приписанной или сконструируемой, становится фундаментальным истоком социальных значений… Идентичность становится главным, а иногда и единственным источником смыслов. Люди все чаще организуют свои смыслы не вокруг того, что они делают, но на основе того, кем они являются или своих представлений о том, кем они являются». Вот здесь-то и возникает новая, порожденная информационно-технологической революцией, ранее не существовавшая идентичность, которая структурируется вокруг биполярной оппозиций между Сетью и «Я». В этой новейшей оппозиции, базирующейся на логике компьютеров, молекулярной генетике и стремительно развивающихся коммуникационных систем, возникает новая «разделяемая», реконструируемая идентичность». Эта идентичность, связанная с формированием инновационной среды, нуждается, с одной стороны, в эффективной защите от попыток ее подавления или разрушения, а с другой – в новой духовной среде. Главное в данном многомерном процессе – «не новизна интеллектуальной и культурной обстановки, а ее способность генерировать синергию на базе знаний и информации. Способность, непосредственно связанная с промышленным производством и коммерческим приложением инноваций». Речь здесь фактически идет о «вездесущности информации в информационную эпоху»