Но смех так и замер на полпути, потому что передняя дверь внедорожника открылась и из машины вышла… Катя.
Я её малиновый балахон издалека узнал, она в нём в универ таскалась. И тёмные волосы, которые накручивал на запястье, когда она, склонившись надо мной, исследовала новые границы наших отношений, тоже были без вариантов узнаваемы.
Картинки прошедшей ночи так не вовремя наполнили голову. Совсем не к месту.
Катя сделала шаг назад, но водитель – высокий незнакомый мне парень, выскочивший без куртки, но зато с букетом наперевес, её в два счёта нагнал.
Я же замер, наблюдая, как рослый урод обнимает мою Катю за плечи, как она принимает цветы, что-то ему говорит, а он наклоняется и целует её.
Целует. Её.
Перед глазами всё поплыло.
Чёрт, этого не могло быть. Я смотрел и себе не верил. Нет, он реально целовал, впился ей в губы, а все остальные подробности скрылись за громадным букетом цветов.
А она даже не оттолкнула его… даже не оттолкнула…
Я вцепился в руль, и машина вдруг взревела, так как я бездумно вдарил по газам, всё ещё оставаясь на нейтралке.
Кто-то сзади принялся мне сигналить, цвет на светофоре сменился, но я не двигался. Уронил лоб на сложенные на руле руки и зажмурился.
Ритм сердца гулко отдавался в ушах, я будто снова умер. Господи, как хреново-то. Уже и позабыл, что это такое. А было так же тяжело, как и в апреле прошлого года, когда увидел Катю с Антоном, так небрежно предававших меня. Мою девушку, как я тогда считал, и моего, пускай не лучшего, но друга.
После того дня я долго не чувствовал себя живым, творил какую-то хрень, даже к Тиму в Лондон заявился и куралесил там напропалую, чтобы ожить. Потом вернулся, решил, что Катя мне нужна любой, но найти её не смог. За год удалось успокоиться, а теперь прошла всего неделя, и я был готов плясать вокруг этой стервы, как дрессированная собачка на поводке. Неделя, чёрт её дери! Семь грёбанных дней ей хватило, чтобы я великодушно забыл всё и решил начать сначала. Принял её извинения за чистую монету. Как же… искренность и Виноградова, видимо, вещи несовместимые.
Но я так же забыл, что невозможно построить ничего толкового с человеком, если ему это не нужно.
А ей точно ничего этого не нужно, если ещё утром она обнимала меня, а сейчас с другим.
Интересно, когда я ей писал и звонил, она тоже с ним была?