Брежнев встретился с Тараки 10 сентября. В завуалированных протокольных фразах советского лидера глава Афганистана услышал откровенные рекомендации отстранить Амина от власти. Однако спокойный тон, которым Тараки отвечал на предостережения Генерального секретаря, показал, что он недооценивает опасность.
Брежнев встретился с Тараки 10 сентября. В завуалированных протокольных фразах советского лидера глава Афганистана услышал откровенные рекомендации отстранить Амина от власти. Однако спокойный тон, которым Тараки отвечал на предостережения Генерального секретаря, показал, что он недооценивает опасность.
Вечером в гостиницу к Тараки приехал Петров. Уже открытым текстом он сообщил о заговоре, который готовит Амин.
– Не волнуйтесь, я знаю возможности моего ученика, – с улыбкой ответил Тараки. Он вообще был человеком добродушным, часто отвлекался на философские темы. Вот и сейчас, немного поговорив о «жизни вообще», добавил: – Передайте своему руководству, что я контролирую ситуацию. Мне все известно, не беспокойтесь.
На этом все московские встречи Тараки закончились. На следующий день афганская делегация должна была покинуть Советский Союз. Еще днем, общаясь с Андроповым, Устиновым и Громыко, он узнал, что, когда вернется в Кабул, Амина там уже не будет.
* * *
«На территории Афганистана размещался отряд специального назначения „Зенит“[28]. Ночью из Москвы пришла шифровка, в ней содержались указания силами отряда провести мероприятия по похищению Амина, а если будет необходимо, уничтожить физически. Полковник Бояринов[29] разделил отряд на три группы. Непосредственно группа захвата, группа прикрытия и группа сопровождения.
Отряд разместился в двух „УАЗах“ и двух грузовиках. Подъехали к резиденции Амина. В этой ситуации внезапность лучший помощник. Первый грузовик с ходу протаранил ворота и въехал во двор. Открыв огонь из гранатометов и пулеметов, „зенитовцы“ уничтожили бронетехнику и наружную охрану дворца, заняли оборону. Когда была заблокирована задняя часть здания, пять человек из группы захвата проникли во внутренние помещения резиденции. Уничтожив немногочисленную ночную охрану, пробились на второй этаж к спальне Амина».
Неожиданно полковник Бояринов ощутил сильную боль. Как будто сто иголок пронзили кисть его руки. Он застонал и открыл глаза. Еще несколько секунд ничего не понимая, вынул из-под головы затекшую руку. Боль стала еще сильней, и он окончательно проснулся. Выругался – приснится же такое! Впрочем, шутки шутками, а группа ждала сигнала о начале операции. Да и сон был в полном соответствии с планом захвата, который некоторое время назад Бояринов доложил генерал-лейтенанту Иванову. Не понимая, к чему такое могло присниться, полковник проверил, не было ли каких новых приказов. Удостоверившись, что со вчерашнего вечера во вверенный ему отряд не поступало никаких указаний, он еще раз выругался и попросил дежурного приготовить ему крепкий чай. В это же самое время, покончив с утренним чаем, советский «мусульманский батальон» покинул свои позиции и направился в сторону аэродрома. Бойцы получили приказ сопровождать Тараки по возвращении из Москвы. Остановившись у поселка Дусти, стали ждать следующих команд. Очень скоро им приказали вернуться к месту расположения батальона.