— Она жива, Аргус, — произнёс директор, пряча палочку в полах
мантии.
— Жива? — еле слышно проговорил Филч, всё же нашедший в себе
силы взглянуть на любимицу. — Но… но она ведь окоченела.
— Оцепенела, — поправил Дамблдор — От чего, я пока не знаю…
— Вот кто знает! — Филч отнял руки от заплаканного лица и
уставился на Гарри.
— Ученику второго курса такое не под силу, — возразил Дамблдор,
— мы имеем дело с искуснейшей чёрной магией…
— Это он, это он, — брызжа слюной и краснея, завопил Филч. — Вы
ведь видели, что он написал на стене, — не унимался завхоз.
— Я не прикасался к вашей любимице, мистер Филч, и если вы хоть
на минуту остановитесь и посмотрите вокруг, то обнаружите двух
лучших студентов потока, которые за всё время обучения не имели ни
единого взыскания, вы правда уверены, что мне есть хоть какое-то
дело до вашей кошки? Лично мне эта живность ничем не мешала, а
тебе, Невилл?
— Аналогично, сэр, миссис Норрис, конечно, не образцовый
представитель семейства кошачьих, но уж точно не сделала ничего
такого, что заслуживало бы подобного обращения с беззащитным
созданием, — откликнулся на вопрос друга Невилл.
Дамблдор пристально глядел на Гарри и в комнате ощутимо
похолодало.
— Мистер Поттер явно к этому непричастен, — сбрасывая морозное
оцепенение, осадил не в меру заговорившегося завхоза директор.
— Моя кошка оцепенела, — завопил он, — он должен понести
наказание!
— Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, у профессора Спраут есть
мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и вернём Миссис
Норрис в исходное состояние, — всё более холодным голосом
откликнулся директор. Как бы ему ни хотелось, но он только что
понял, что у мальчика явно врождённые способности к оклюменции,
иначе он не мог объяснить то, что не то что мысли ребёнка прочесть
не мог, но и получил ответный удар. *
— Это снадобье сделаю я, — не унимался Локхарт. — У меня
огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из
мандрагор…
— Позвольте, но, по-моему, в школе я специалист по зельям, —
впервые за всё время заговорил профессор зельеварения. Воцарилось
неловкое молчание.
— Вы свободны, — отпустил студентов Дамблдор, и Гарри с Невиллом
покинули кабинет.
— И что это было? — спросил последний, когда они завернули за
угол, направляясь к лестнице. Гарри лишь философски пожал плечами и
промолчал.