Бледный, как полотно, Дамблдор не сумел найти и единого
аргумента в свою защиту. Именно в этот момент он понял, что от того
Сириуса, которого он лично воспитал в стенах школы, не осталось и
следа. Молодой мужчина поборол все последствия Азкабана и, видимо,
там же оставил свою юношескую наивность и веру в светлый образ его,
Дамблдора, лично и Ордена Феникса в частности. И теперь перед ним
стоит чистопородный Блэк со всеми вытекающими.
Сразу после пасхальных каникул, которые Гарри провёл с крёстным,
всех участников Турнира собрали у стадиона для квиддича. Правда, на
месте этого самого стадиона обнаружилось подрастающее переплетение
из живой изгороди. А радостный представитель дирекции Турнира от
министерства возвестил, что третье испытание будет на прохождение
лабиринта. В конце которого и будет находиться кубок
победителя.
— Мы можем поговорить? — обратился к Гарри Виктор Крам, когда
они уже покидали стадион.
— Да, — немного удивлённо ответил Гарри, ведь со Святочного Бала
они не перекинулись и словом.
— Давай пройдёмся, — предложил Крам и направился к опушке
Запретного леса.
— Хорошо, — кивнул Гарри и последовал за болгарином. Не дойдя до
опушки леса примерно десятка метров, Крам остановился.
— Я уже давно хотел спросить, как ты всё это делаешь?
— Что "это"? — решил уточнить Гарри.
— Ну, сначала дракона, затем то снаряжение для погружений, и я
читал, что ты не только этим отличился.
— Вот так с ходу и не ответишь. Видишь ли, я не делаю секрета из
того, что не особо в восторге от учёбы в этой школе. Я не уверен,
поймёшь ли ты мои доводы, но я с детства привык к жёсткой
дисциплине...
— Это заметно, ты и твои друзья сильно выделяетесь на общем
фоне, эдакий кусочек родного Дурмстранга. Я потому и заговорил, что
ты больше похож на ученика моей альма-матер, чем этого
балагана.
— Ну, я всё детство провёл на казарменном положении, а там не
забалуешь и маму звать безполезно. Так что я научился быть
самодостаточным с младых ногтей и, буду честен, в этой богадельне,
где слово "дисциплина" запрещено указом директора, мне довольно
тяжко.
— Так переведись, да хоть бы и к нам в Дурмстранг.
— Не могу, мой прежний опекун составил магический контракт так,
что я должен учиться здесь. Когда я был младше, я вообще не хотел
учиться магии, я хотел быть военным. С возрастом категоричность
мышления прошла, да и другие причины для пересмотра некоторых
моментов появились. Но от мечты служить в армии я не отказался,
просто теперь я понимаю, что заинтересовал совершенно определённых
людей на самом верху и как маг я им нужен много более, чем как
обычный офицер вооружённых сил.