— Онии-сама, — тихо, почти шёпотом прошептала Миюки. —
Онии-сама, как ты себя чувствуешь?
Тацуя задумчиво склонил голову набок и, наконец, ответил, что
как обычно. А потом добавил:
— Это как будто был не я, оно пришло изнутри, как… я даже не
знаю, как пояснить. Появилось и тут же ушло. Миюки, прошу, больше
не шути так, необходимо разобраться с тем, что только-что
произошло.
— Конечно, Онии-сама, Миюки всегда на твоей стороне, просто это
так странно и непривычно. — Миюки изо всех сил старалась, чтоб её
голос был твёрд, ведь это просто чудесно, если у брата проснутся
эмоции, по крайней мере, ей сейчас казалось именно так.
Тацуя быстро скинул одежду и, пробежав по клавишам, улёгся на
диагностический стол. На экране загорелось предупреждение о
проведении глубокого сканирования. Как только процедура была
закончена, Тацуя встал и, как был в трусах, уселся в кресло, с
головой ушёл в графики расчётов.
Понимая, что сидеть тут нет никакого смысла Миюки поднялась
наверх. Здесь, в тишине гостиной она погрузилась в раздумья, но
когда спустя три часа в гостиную зашёл брат, она так и не смогла
понять, что ей делать, одно было понятно — пусть на короткий
момент, но эмоции брата проявились. Его злость вероятнее всего была
спровоцирована болевым шоком. Теперь до Миюки дошла вся
недопустимость её выходки, ведь она прекрасно знает, как больно
брату, когда он применяет реконструкцию к живому объекту, и как
можно было быть такой слепой? Миюки с грустью покачала головой,
понимая, что различий в самовосстановлении и восстановлении
внешнего объекта нет, а значит, Онии-сама всегда испытывает боль.
Это ещё сильнее всколыхнуло затаённую ненависть к Тёте и матери,
ведь это они всё это сотворили и оправдывали всё это благом клана.
«Чушь, это обычный эгоизм! А чем ты сама отличаешься от них? —
раздался тихий голос подсознания, что всякий раз останавливал её
любовные порывы. — Разве ты не такая же? Разве ты не решила всё за
него?» Миюки с грустью повесила голову, не замечая обеспокоенного
взгляда старшего брата.
— Я виновата перед вами, Онии-сама, я вела себя абсолютно
недостойно, — тихо прошептала Миюки, не подозревая, что не одна. —
Я думала, что люблю вас, но это не любовь, это что угодно, но не
она. Когда любишь, то не причиняешь боли, а я… я только и делаю,
что причиною боль или безпокойство.