— Не накручивай себя, Миюки, кое-что всё-таки получилось, и
общий принцип действий я уловил, но пробиться очень сложно.
— Онии-сама, я даже не понимаю о чём ты, – воскликнула Миюки, —
прошу, поясни.
— Да мне бы кто пояснил, плохо ему, вот, но это и так понятно,
Поттер же сказал, что он заперт. Любому на его месте было бы плохо.
Я не знаю моё ли это личное представление или же реальность, но там
темно и зябко, не холодно, а именно зябко. Я смог только его плач
услышать. И мне от этого грустно, я не хочу, чтобы он плакал. Это
для меня также важно, как и то, чтобы с тобой всё было в порядке,
вот вроде и всё, что я пока сумел. Там нечто вроде завесы и я не
очень понимаю, что это. Пройти силой можно, но я думаю, что его
напугал, потому что стоило мне попробовать его позвать, как меня
довольно грубо выкинули, и это явно было сознательно. Больше всего
похоже на то, как если бы оттолкнуть что-то, что тебя пугает. Быть
может и заплакал он из-за меня. В общем, надо разобраться с этой
завесой и тогда будет проще. Как вернёмся, спрошу у Поттера, может
он знает, на что я наткнулся и как это обойти.
— Ясно, будь осторожен, Онии-сама.
— Обязательно, но решимости это во мне не убавит. Я всегда хотел
его лишь уберечь. Я знаю в это трудно поверить, но я его вспомнил.
Ведь до того дня мы были вместе, знаешь, я думаю он бы тебе
понравился. У него белые как снег волосы, лёгкие словно пух, а ещё
очень яркие глаза цвета морской волны. В общем, выглядит очень
милым.
— Онии-сама, ты никогда не говорил о подобном, – удивлённо
воскликнула Миюки, одновременно пытаясь представить своего брата с
указанными изменениями. Получался действительно очень милый
карапуз.
— Ну, во-первых, меня никогда не спрашивали, а во-вторых, я если
честно боялся говорить об этом и для себя решил, что я сам себе
придумал воображаемого друга, но после того дня он исчез. И я
старался не думать о той пустоте, что заняла его место. Сама
подумай, что бы было скажи я, что у меня есть воображаемый
друг?
На это Миюки могла только опустить голову, прекрасно понимая,
какова бы была реакция родных, узнай они о таком отклонении. Да им
бы было наплевать на причины и ещё неизвестно, пережил бы Онии-сама
объяснение о том, что воображаемых друзей не бывает. Так как всё
это отразилось на её лице, то Тацуя решил её успокоить.