Мы со Стефой купили машину
сначала ей, она нас везде возила. А потом поняли, что это неудобно, дети подросли,
и я смогла выкроить время на автошколу.
— Мам, дай мне сок, — просит
малышка, и я достаю из сумки-холодильника замороженный сок на палочке.
Две порции остаются ждать
мальчиков, мои дети никогда не станут есть, не поделившись друг с дружкой. Поэтому
всего у нас должно быть по три штуки: три булочки, три конфеты или три порции мороженого.
Ди вприпрыжку бежит ко входу
в здание спорткомплекса, я едва за ней поспеваю. Она становится все больше похожей
на меня — волосы потемнели, глаза из серых в младенчестве стали зелеными.
У моих детей у всех зеленые
глаза, как у меня. Даже у жгуче-черных брюнетов Давида и Данила. В комплекте с черными
бровями и ресничками это выглядит умопомрачительно. И не так похоже на…
— Ваши еще на поле, — говорит
мне вахтер, — ругаются с тренером.
Боги, они снова ругаются…
Бедный наш тренер…
Бегу на поле, взяв Дианку
за руку. Она на ходу облизывает сладкий лед, но я не обращаю внимания. Окидываю
взглядом поле.
Чуть дальше группа людей
в костюмах, с ними несколько парней в форме клуба. Это не то, что мне нужно. Тренера
с мячом в руках замечаю в соседнем секторе, выхватываю взглядом две мелкие фигурки
в футболках и шортах и несусь туда.
— Мам, нас выгнали, — хмуро
сообщает Данил, а Давид гневно стреляет глазами в тренера.
Выгнали… третья секция за
полгода…
И я бессильно опускаю руки.
***
У обоих моих сыновей буйный
темперамент и такая же буйная фантазия. А мне даже претензии предъявить некому,
потому что я догадываюсь, откуда растут ноги.
— На осинке не родятся апельсинки,
— многозначительно изрекает Стефа, демонстрируя мне сломанный робот-пылесос, на
котором покатались Давид с Данилом. Сначала по очереди, а потом вместе.
А я лишь согласно киваю.
Этой зимой я повезла Дианку
в больницу с больной носоглоткой, а мальчиков оставила дома. Стефа должна была скоро
вернуться, но ее задержал заказчик. А у нас на обратном пути заглохла машина, так
что домой мы со Стефкой вернулись одновременно.
До сих пор не знаю, как у
меня не разорвалось сердце, когда я увидела распахнутые окна. С учетом того, что
температура воздуха снизилась до десяти градусов.
Влетев в дом, мы со Стефой
увидели залитый водой пол. По щиколотку в воде с расстроенными мордахами бродили
мои сыновья в шапках, рукавицах и сапогах.