— Это было «во-первых». А во-вторых, что?
Желудок противно щемит, напоминая о беспечно пропущенных обеде, ужине и, может, даже завтраке.
— Во-вторых, не нужно было ругаться с мистером Лейсоном! Ну, полез мужик целоваться, что с того? Зачем сразу ему уши заячьи наращивать? Не упало бы с тебя!
— Заячьи уши? — честно пытаюсь отыскать в памяти эту картину.
— Заячьи! — зло выкрикивает Нис. — Где теперь искать такого же сговорчивого инспектора? То-то и оно! Уже год найти не можем! А остальные цену ломят ТАКУЮ, что нам и за пять лет не собрать!
— Все! — командую, в очереди раз отчаиваясь что-то вспомнить. — Пошли. Ты же вроде от голода умирать собирался.
— Тут рядом уже, — сразу перестаёт изображать грозного зверя белка. — За угол завернем и на месте окажемся. Ох! Какие там орехи отборные, а перепелиные яйца, запечённые с овощами... М-м-м... В сезон ещё белые жареные грибы с луком, чесноком и картошкой.
— Прожорливая ты белка, — укоризненно качаю головой.
Нис фыркает, что-то бормоча себе под нос про вредных ведьм, а мне неожиданно мерещится запах той самой пресловутой жареной картошки с грибами и чесноком.
***
Вечер сегодня прохладный. Поздняя весна никак не хочет уступать лету.
— Мисс Борн, — горячее дыхание обжигает ухо. — Вы сегодня очаровательно выглядите. Должен признать, что лиловый цвет вам очень к лицу.
— Вам тоже, — уныло смотрю на подвыпившую физиономию инспектора багрового цвета.
— Действительно? — Лейсон высоко вскидывает брови, даже не пытаясь понять мою мысль. — Если вы так считаете, мисс, то я завтра же закажу у портного новый сюртук!
О боги! Как уйти поскорее с этого «свидания»?! Рука мужчины бесцеремонно ложится мне на талию, так и норовя сползти ниже. Я могу и дальше лелеять себя мыслью, что всему виной нарушение координации вследствие возраста , но картофельно-грибной запах становится непростительно близким к моему лицу.
— Что вы себе позволяете? — выставляю ладонь вперёд, тормозя Лейсона.
— Да ладно, — пьяно выдыхает он. — Мы — взрослые люди, и оба понимаем, что тебе нужна лицензия, ведьмочка, — последнее слово произносится с особенно мерзким хихиканьем. Иначе злая полиция тебя накажет.
Мужская ладонь вздрагивает, как бы невзначай соскальзывая ниже.