– Мы можем видеть Грига? – спросила Лена.
– Отца нет дома, но скоро должен подойти, госпожа, – ответила
дочь Грига, не узнав Лену.
– Может, пустишь нас в дом, Каура?
– Вы же мертвы! – воскликнула девушка, глядя на Лену широко
открытыми глазами.
– Как видишь, жива. Мы так и будем разговаривать на улице?
– Пожалуйста, проходите! – опомнилась Каура и отступила в дом,
давая им пройти. – Прошу вас подождать отца в комнате. Не желаете
чего-нибудь выпить или перекусить?
Она провела их в небольшую комнатку со столиком вроде
журнального и низким мягким диваном.
– Спасибо, ничего не надо, – ответила Лена. – Каура, а где
домашние?
– Старшие братья уже год как отделились и живут сами, мама пошла
к кому-то из соседей, а младший брат умер.
– Извини, я не знала. Как это случилось?
– Ему не повезло вечером столкнуться с выпившими алломагами.
Наверное, им было очень скучно, если решили развлечься с маленьким
мальчишкой. Когда прибежал отец, они успели уйти, а брат умер от
удара мечом.
– Выяснили, кто это был?
– Конечно, они не скрывались.Отец мог обратиться к магам, и
убийцу наказали бы, но он не захотел. Теперь их уже нет.
– Узнаю Грига, – пробормотала Лена, и сказала громче: – Отец не
говорил, что я приду? Я недавно передала ему письмо через
друга.
– Мне не говорил, – покачала головой девушка. – Можно вас
спросить?
– Конечно.
– Вам обязательно надо было умирать? Я
никогда не видела отца таким, как в те дни, когда вас хоронили. Он
по вам убивался больше, чем по сыну.
– Я хотела как лучше, думала, что иначе нельзя. Григу я всё
объяснила в письме. Если он тебе не сказал, значит, не счёл
нужным.
– Отец пришёл, – Каура встала со стула и вышла в прихожую.
Они услышали её тихий голос, затем звук быстрых шагов, и на
пороге появился Григ, такой же, каким его запомнила Лена, только
лицо подёргивалось от волнения и большие сильные руки ходили
ходуном. Она ещё никогда не видела его в таком состоянии.
– Ларесса! – срывающимся голосом крикнул он и бросился к Лене, у
которой от волнения внезапно ослабли ноги, подхватил её на руки и
сильно прижал к груди. – Девочка моя! Счастье-то какое!
Она ничего не могла сказать в ответ, только тихо плакала,
уткнувшись ему лицом в грудь.
– Ну вот! – счастливым голосом сказал Григ. – Испортила мне
рубашку. Теперь жена уже не отстирает эти слёзы и сопли,– отстранил
её и внимательно осмотрел. – А ты выросла и похорошела. Не такая,
как тогда в зеркале, но всё равно уже красивая девушка, а не тот
хилый заморыш, который пытался меня соблазнить!