– Очень заманчиво, – сказал Торн.
– Только таких людей должно быть немного и не нужно присылать
бандитов, – предупредила Лена. – Для вас сделаю в любом случае, ещё
и дольше проживёте. И учти, что этим людям будем подчищать память,
чтобы никто не связал их способности с нами. Мне не нужны
неприятности с домами. И серебром мы поделимся в разумных
пределах.
– Я думаю, что договоримся, – сказал Торн. – Твоё
мнение, Рамон?
– Надо соглашаться и благословлять тот момент,
когда Ларесса в первый раз переступила этот порог. Давайте
рассмотрим, чем мы можем помочь.
– Учитель... – задумался Торн. – Григ, ты
разбираешься в этом лучше нас. Есть кто-нибудь на примете?
– Думаю, что найду. Это единственный вопрос, в котором я могу
оказать помощь.
– Теперь маги. Ларесса, я поговорю кое с кем и, если будет
согласие, расскажу, как с ними связаться.
– Этого достаточно.
– Отлично. Значит, остаётся серебро. Много его у вас?
– Много десятков подвод.
– Это трудно. Мы много не купим, а у казначейства
не хватит золота.
– А если менять небольшими порциями, скажем, по две-три
подводы?
– Это проще. Можно подключить к обмену архейских
купцов. У них добывается много золота, а своего
серебра нет. Дело это не быстрое, но там можно поменять много. И
они честны, по крайней мере, с постоянными партнёрами. Давайте мы
посмотрим, сколько золота можем предложить на обмен сами, и
используем свои связи в казначействе. Кроме того, выйдем на
свободных магов и подберём учителя. А завтра встретимся в это же
время.
На выходе из комнаты Торна к Лене бросился
вихрастый парнишка лет тринадцати и обхватил её руками.
– Почему ты ушла? – заливаясь слезами, спросил он. – Что мы не
так сделали? Зачем с нами так... Когда тебя закапывали, я чуть с
ума не сошёл! А Григ? Ты знаешь, что с ним было? Так зачем?
– Воробышек, милый, – плача, говорила Лена, гладя руками его
волосы. – Я не хотела причинять вам боль, но думала тогда, что так
будет лучше для всех.
– Как так? – всё ещё всхлипывая, спросил он. – Умереть
лучше?!
– Воробышек, ну поверь мне! Я не могу сказать всего. Григ знает,
а когда-нибудь узнаешь и ты. Ну перестань плакать!
– Был Воробей, а не Воробышек, – сказал он, вытирая слёзы
рукавом рубашки, – а с того дня, как ты исчезла, нет больше и
Воробья. Зови меня Тоний – это моё имя. Ты правда больше никуда не
исчезнешь?