Мы чтим и уважаем свои традиции и не нарушаем их. Но иногда мне очень хочется забыть о том, что во мне цыганская кровь и убежать, куда глаза глядят. Скрыться от всех и жить так, как живут мои подруги-сверстницы. Свободно и без страха.
Осторожно открыв дверь комнаты, больше не приходилось прислушиваться, так как голоса стали слышны отчетливее.
- Михаил, ну послушай же меня, - надрывно говорила мать. - Я не виновата в том, что не могу подарить тебе наследника, - плакала она.
- Шанта, мне нужен сын, и ты это знаешь не хуже меня, - рычал он, не сдерживая свой гнев.
- Михаил, родной мой, давай усыновим мальчика? – умоляя его, чуть тише проговорила мама, всхлипывая.
- Мне нужна родная кровь, и если ты не способна родить, это сделает другая, - чуть погодя, ответил отец, и послышались тяжелые шаги по лестнице ведущей на второй этаж.
Ни для кого, ни секрет, что в семье цыгана должен появиться на свет как минимум один мальчик. Если же после нескольких попыток такого не произошло – родители перестают рисковать и отправляются в приют, чтобы взять малыша оттуда. И здесь уже не играет роли, будет ли ребёнок цыганом или иной национальности. Может быть, поэтому про цыган говорят, что они воруют детей?
В гостиной послышались сдавленные рыдания матери, и мы с сестрой отправились к ней.
- Мамочка, не плачь, пожалуйста, - стала утешать её я. - Папа очень тебя любит, ты же знаешь. Он не сделает ничего плохого. Ведь правда? – я убеждала скорее саму себя, прекрасно зная своего отца и то, что он не бросает пустых слов на ветер.
-Девочки мои, всё хорошо, я уже не плачу, - говорила она, быстро вытирая слёзы платком, со своего красивого лица. - Если бы всё было так просто, - вздохнула она.
Моё сердце обливалось кровью, видя, как мой самый дорогой человек пытается скрыть своё горе, то и дело, пряча руки в юбке своего яркого платья.
Айнара, находясь в шоковом состоянии, боялась вымолвить слово, продолжая сидеть и держать меня за руку.
На втором этаже был слышен голос отца, с кем-то беседовавшим по телефону.
Мы втроём сидели, обнявшись на большом диване, боясь еще хоть чем-то прогневать своего отца.
- Хорошо, что вы все здесь, - строго проговорил отец, спускаясь по лестнице.
Опираясь о кованые перила, перед нами появился глава нашего семейства и авторитетный представитель табора - барон Михаил. Его суровый вид не раз приводил нас в оцепенение. Его боялись и уважали все «ромэ», так как он был главным человеком нашей диаспоры.